Из комнаты за моей спиной раздался мужской хохот. Рассудив, что плачущее создание представляет для меня меньшую опасность, чем этот ужасно хохочущий мужчина, я бросилась вслед за перемещающимся звуком.

Добежав до ведущего на балюстраду арочного прохода, я остановилась. Плач слышался теперь из восточного конца коридора. Первым моим побуждением было спуститься в холл и позвонить по телефону, но не успела я ступить на балюстраду, как огромное помещение наполнили раскаты хохота, столь мощные, что хрустальные подвески центральной люстры жалобно зазвенели.

Мне ничего не оставалось, кроме как вернуться в коридор. Рыдания теперь были гораздо тише и раздавались вроде бы с лестницы, расположенной на западном конце длинного прохода.

Подойдя к письменному столу под портретом тетушки Агаты, я открыла ящик, отыскала в нем коробку спичек и зажгла свечу. Стоявшая на столе еще вечером ваза с астрами исчезла. Это удивило меня, ведь цветы были совсем свежими. Странно, что этот, казалось бы совсем незначительный, факт так врезался в мое сознание. Видимо, я уже тогда инстинктивно понимала всю его важность. Взглянув на портрет тети Агаты, я попыталась отыскать в выражении ее лица хотя бы малейший намек на разгадку всех этих тайн. Улыбка портрета напомнила мне улыбку тети Циннии — смесь лукавства и благопристойности.

С западного конца коридора вновь раздался плач, словно зовущий меня к себе. Почти против своей воли я последовала за ним, но, дойдя до последней двери, расположенной как раз напротив лестницы, вспомнила, что это спальня Дуайна Бретча.

Набравшись храбрости, я громко постучала.

— Да? — раздался сонный голос.

— Дуайн, это я, Вера.

Послышались звуки спотыкающихся шагов, перемежающиеся негромкими ругательствами. Наконец дверь открылась, и в проеме появился Дуайн в халате, наброшенном поверх пижамы. Вид у него был сонный.

— Чертовски неподходящее время для разговоров, вы не находите? — Он окинул взглядом мой халат и домашние тапочки.

Я перехватила воротник халата у самой шеи.

— Дуайн! Помогите мне! Пожалуйста! — еле выговорила я.

— Эй, послушайте, в чем дело? Вы бледны как стенка. — Взяв за плечи, он попытался втащить меня в комнату. — Войдите внутрь, пока не простудились до смерти.

— Нет.

Дуайн попытался обнять меня, но мне удалось увернуться.

— Да не бойтесь же меня, заходите смело, малышка! Разве я похож на пожирателя таких хорошеньких девочек! — Судя по всему, Бретч совсем проснулся. Его лицо озарила всегдашняя очаровательная улыбка.

— Нет, выслушайте меня, Дуайн. Пожалуйста, выслушайте! — взмолилась я.

Взяв свечу у меня из рук, он поднес ее к моему лицу.

— Что за чертовщина! Вы бледны и вся дрожите от страха. — И опять мне показалось, что в речи Дуайна Бретча появился заметный простонародный акцент. — Что вас так напугало, куколка?

— Слушайте! — Замерев на месте и не поворачивая головы, я скосила глаза в сторону лестницы.

— Но что?..

— Тихо!

Вновь раздался плач, за которым последовали жалобные стоны и душераздирающие крики.

— Черт бы меня побрал! Что за дьявольщина? — Дуайн выглядел искренне удивленным.

— Кто-то плачет, — прошептала я. — Пойдемте посмотрим.

— Да вы, должно быть, совсем безголовая, — возразил Дуайн.

— Пожалуйста, Дуайн, мне так нужна ваша помощь, — взмолилась я и попыталась задобрить его поцелуем.

— Пойдемте в мою комнату, лапочка, там тепло и уютно, а я уж вас не дам в обиду. — Мне показалось, что он сейчас схватит меня и втащит внутрь.

— Нет, Дуайн! Пожалуйста!

— Послушайте… — Голос его прервался, глаза выпучились, на лице появилась гримаса ужаса.

Повернувшись, я взглянула в направлении его взгляда. У подножия лестницы стояла Флора Айдс. Жестом руки она поманила нас, приглашая следовать за ней, и, повернувшись, скрылась наверху.

— Как хотите, а лично я собираюсь закрыться к чертям собачьим в своей комнате! — с ошарашенным видом заявил Дуайн.

— Не надо. Пожалуйста, пойдемте со мной, Дуайн, — опять взмолилась я. — Теперь, когда она увидела вас, вы тоже будете мучиться, если только мы не узнаете, в чем тут дело.

— Проклятье! Они ничего не говорили… — Он опять запнулся и замолчал.

— Кто не говорил вам и что именно?

— Неважно, милочка. Просто… Черт побери, мы так не договаривались.

— О чем договаривались?

Он деланно рассмеялся.

— Ни о чем, кузина Вера.

Но, прежде чем я смогла продолжить, нас прервал полный отчаяния крик Флоры Айдс.

— Но если вам ничего не сказали, — рискнула я, положившись на свою интуицию, — значит, они используют вас просто как марионетку.