Шрифт:
– Он исчез на следующий день после свадьбы, – тихо промолвила Комола.
– Подумать только! Ты же совсем молоденькая! Должно быть, не больше пятнадцати? – И Нобинкали внимательно оглядела Комолу с головы до ног.
– Я точно не знаю, сколько мне лет. Но, должно быть, скоро исполнится пятнадцать.
– Ты, конечно, брахманка?
– Да.
– Где живут твои родные?
– Я никогда не была в доме свекра. Родина же моего отца – Бишукхали. – Это Комола знала твердо.
– Твои родители… – начала Нобинкали.
– У меня нет ни отца, ни матери, – прервала ее Комола.
– О, великий Хари [95] ! Что же ты собираешься делать?
– В Бенаресе я постараюсь поступить в услужение в какой-нибудь порядочный брахманский дом, где бы я смогла жить и кормиться. Я умею стряпать.
Нобинкали в душе безмерно обрадовалась случаю заполучить даровую кухарку-брахманку, но вслух она сказала:
– Нам не нужна кухарка. У нас достаточно слуг-брахманов, и мы не можем нанять еще одну служанку. К тому же кто поручится, что ты угодишь своей стряпней хозяину. Слуге-брахману приходится платить четырнадцать рупий в месяц, кроме того, кормить и одевать. Но ты, девушка из брахманского рода, попала в беду. Так и быть – живи у нас. Нам приходится кормить так много людей и столько денег пускать на ветер, что лишний человек не обременит нас. Тебе не придется много работать. В доме сейчас только мой муж и я. Дочерей я выдала замуж. Все они попали в состоятельные семьи. У нас – один сын. Сейчас он работает судьей в Шераджгондже. Месяца два назад сам губернатор вызвал его туда. Я тогда сказала мужу: «Наш Ното не нуждается. Зачем ему уезжать? Конечно, не всякому дано стать судьей. Но все же так далеко бедному мальчику ехать ни к чему!» – «Не в этом же дело, – ответил муж. – Ты женщина и ничего не понимаешь. Я отдал его на службу не ради жалованья. Мы не так уж бедны! Но кто знает, что бы с ним было, не имей он определенного занятия. Ведь он так молод!»
95
Хари – одно из имен бога Вишну.
Дул попутный ветер, и Комола со своими новыми знакомыми быстро добралась до Бенареса.
Нобинкали и ее мужу принадлежал расположенный за городом двухэтажный дом с небольшим садом. Но повара-брахмана с жалованьем в четырнадцать рупий в месяц не оказалось. Правда, в доме жил повар-брахман из Ориссы. Но через несколько дней после появления Комолы Нобинкали, вспылив, выгнала его, ничего не заплатив. А так как найти другого повара за четырнадцать рупий в месяц было трудно, всю работу по кухне взвалили на Комолу.
Нобинкали часто любила поучать Комолу.
– Послушай, дитя мое, – говорила она, – Бенарес опасное место для такой молоденькой девушки, как ты. Никогда не выходи одна из дому. Я буду брать тебя с собой, когда пойду купаться к Ганге или поклониться изображению Шивы.
Боясь, как бы Комола неожиданно не ускользнула из ее рук, Нобинкали очень зорко следила за девушкой. Она не разрешала Комоле даже поговорить с ее сверстницами, бенгальскими девушками.
Целый день Комола трудилась на кухне. А по вечерам Нобинкали скучно и долго рассказывала ей о том, что лишь из боязни быть обворованной она не привезла в Бенарес драгоценных украшений, золотой и серебряной домашней утвари, дорогой мебели, обитой парчой и бархатом.
– Мой муж долго не мог привыкнуть к медной посуде и вначале все время ворчал: «Ну и пусть украдут, купим новую». Но я не люблю понапрасну терпеть убытки. Уж лучше как-нибудь так обойдемся. Ты не думай, у нас есть большой дом и целая армия слуг. Но не могли же мы везти сюда с собой десяток слуг. Мой муж настаивал на том, чтобы мы наняли еще один дом рядом. Но я воспротивилась. Я сказала, что не вынесу этого и хочу немного отдохнуть. А если дом будет полон людей, конца не будет заботам и волнениям.
И так до бесконечности.
Глава 52
Жизнь Комолы в доме Нобинкали напоминала существование рыбы в мелком тинистом пруде. Она могла спастись бегством. Но куда идти? Комола хорошо помнила, каким страшным и бесприютным показался ей мир в ту ночь. И у нее не хватало смелости уйти.
Нельзя сказать, чтобы Нобинкали по-своему не привязалась к девушке, но в ее привязанности не было ни любви, ни чуткости. Поэтому Комола не испытывала к своей хозяйке никакой благодарности, хотя та помогла ей в трудную минуту. Все шло хорошо, Комола работала, но общество Нобинкали было ей невыносимо.
Однажды утром Нобинкали позвала Комолу и сказала ей:
– Вот что, милая моя, хозяин плохо себя чувствует. Вместо риса испеки ему сегодня лепешки. Только не трать так много масла. Ты хорошая кухарка, но я не могу понять, почему уходит столько масла. Брахман из Ориссы был куда экономнее! Конечно, он тоже готовил на масле, но вкус масла почти не чувствовался в его кушаньях.
Комола никогда не отвечала на подобные упреки, будто и не слышала их, и молча продолжала работу. Так и сегодня она ничего не сказала и принялась резать овощи, хотя в душе остро переживала незаслуженное оскорбление. Девушке опостылел весь мир, вся жизнь.
Вдруг Комола услышала слова, заставившие ее вздрогнуть.
– Тулси, – говорила хозяйка слуге, – беги скорее в город и позови доктора Нолинакхо. Скажи ему, что хозяину очень плохо.
Доктор Нолинакхо! Перед глазами Комолы солнечные лучи задрожали, словно оборванные золотые струны вины.
Бросив овощи, Комола подошла к дверям кухни и прислушалась. Вошел Тулси.
– Куда ты идешь, Тулси? – обратилась к нему Комола.
– За доктором Нолинакхо.
– Кто он такой?
– О, это самый лучший здешний доктор!