– Где он живет?

– В городе, отсюда не более полкроша.

Тем немногим, что Комоле удавалось сберечь от господского стола, она всегда делилась со слугами в доме, за это девушке часто доставалось от хозяйки, но она продолжала делать по-своему. Согласно строгому порядку, заведенному Нобинкали, прислуга жила впроголодь. Слугам разрешалось есть только после того, как поедят господа. Часто случалось, что кто-нибудь из слуг приходил к Комоле пожаловаться на нестерпимый голод, и девушка никого не отпускала, не накормив. Поэтому она очень быстро завоевала любовь всей прислуги.

– С кем ты там болтаешь, Тулси? – послышался окрик сверху. – Думаешь, я ничего не вижу! Ты что, не можешь найти дорогу в город, не заглянув на кухню. Неудивительно, что столько добра пропадает! Не забывай, моя милая, я подобрала тебя на дороге и из жалости приютила. Вот она, твоя благодарность!

Нобинкали вечно всех подозревала в стремлении обокрасть ее.

Не имея никаких доказательств, она была уверена, что если даже в полной темноте бросать комья грязи, часть их непременно попадет в цель, таким образом, прислуга будет знать, что хозяйка всегда настороже и ее не обманешь. На этот раз брань Нобинкали не задела Комолу. Она работала машинально – мысли ее витали неизвестно где. Она долго ждала возвращения Тулси, стоя в дверях кухни. Наконец он вернулся, но один.

– А доктор не пришел, Тулси? – спросила Комола.

– Нет, не пришел.

– Почему?

– У него больна мать.

– Больна мать, – повторила Комола. – Что же, в доме никого больше нет?

– Нет, доктор не женат.

– Откуда ты знаешь, что он не женат?

– Слуги говорили.

– Может быть, она умерла?

– Может быть. Но его слуга Бродж говорит, что, когда господин Нолинакхо работал врачом в Рангпуре, у него и там жены не было.

– Тулси! – послышался крик хозяйки.

Комола быстро скрылась в кухне, а Тулси побежал наверх. Нолинакхо!.. Врачебная практика в Рангпуре!.. Комола больше не сомневалась.

Когда Тулси снова спустился вниз, Комола обратилась к нему:

– Послушай, Тулси, у меня есть родственник, и его зовут так же, как господина доктора. Скажи, он действительно брахман?

– Да, он брахман. Фамилия его – Чатудже.

Боясь гнева хозяйки, Тулси не посмел продолжать разговор с девушкой и быстро скрылся. Комола отправилась к Нобинкали.

– Я все сделала и хочу пойти выкупаться на Дашашвамедх-гхат, – заявила она.

– Странная ты какая! – сказала Нобинкали. – Хозяин болен, неизвестно, что ему может понадобиться. Как же нам обойтись без тебя?

– Я узнала, что один мой родственник находится в Бенаресе. Мне нужно повидаться с ним, – настаивала Комола.

– Это к добру не приведет! – возмущенно воскликнула Нобинкали. – Я не девочка и хорошо все понимаю. Кто тебе сообщил о родственнике? Наверно, Тулси. Я выгоню этого мальчишку! Запомни, моя милая, пока ты у меня в доме, ты не будешь ходить одна купаться или искать по городу родственников.

И хозяйка велела привратнику немедленно выгнать Тулси и не позволять ему показываться на глаза. Остальным слугам было строжайше запрещено поддерживать какие-либо отношения с Комолой.

Пока Комола ничего не знала о Нолинакхо, она все безропотно сносила, но теперь ей трудно было оставаться спокойной. В этом городе живет ее муж, и находиться в чужом для нее доме хотя бы одно мгновение казалось нестерпимым! Комола не могла уже работать с прежним усердием, и хозяйка все чаще и чаще оставалась недовольна ею.

– Предупреждаю, – говорила Нобинкали, – мне не нравится твое поведение. Злой дух вселился в тебя, что ли? Сама ты можешь не есть, но я не позволю нас морить голодом. Сегодня невозможно взять в рот то, что ты приготовила.

– Не могу я у вас больше работать! – отвечала Комола. – Душа не лежит! Отпустите меня!

Как буря, налетела на нее Нобинкали.

– Вот уж действительно, никто в наш век не платит добром за добро! А еще сжалилась над ней – приютила! Рассчитала прекрасного повара-брахмана, который столько времени служил нам! Даже не поинтересовалась, настоящая ли ты брахманка! А сегодня она, видите ли, приходит и говорит: «Отпустите меня». Попытаешься бежать – заявлю в полицию! У меня сын – судья! Скольких людей он уже отправил на виселицу. Не пробуй хитрить со мной! Слышала про Году? Он нагрубил хозяину и получил по заслугам. По сей день сидит в тюрьме! Нас не проведешь!

Хозяйка не лгала. Действительно, они с мужем обвинили Году в краже часов и посадили в тюрьму.

Комола не видела выхода. Могла ли случиться большая беда, чем теперь, когда счастье всей ее жизни было так близко, а руки ее оказались связанными! Ничто не шло теперь на ум Комоле, ни работа, ни хозяйство. Поздно вечером, закончив хлопоты и кутаясь в теплую шаль, девушка выбегала в сад. Стоя у ограды, она задумчиво смотрела на дорогу, ведущую в город. Ее юное сердце, исполненное страстным желанием служить и неутомимой жаждой излить свою любовь, устремлялось вперед по этой безлюдной ночной дороге к незнакомому, но заветному дому. Словно окаменев, Комола подолгу стояла в саду, затем склонялась в низком поклоне и возвращалась в свою комнатку.