Шрифт:
Генри помнил, что случилось в Канзасе. И также помнил то, что с тех пор этого не происходило еще ни разу.
– Теперь ты в безопасности, я с тобой.
– Что с нами происходит, Генри?
– Я не знаю, милая.
Он крепко обнял Тету, и она положила голову ему на грудь. Так они просидели до самого рассвета.
Глава 51
Дикарь с Борнео
На следующий день все газеты пестрели заголовками об убийстве Дэйзи Гудвин. «ПОСЛЕДНИЙ ПОКЛОН! УБИЙСТВО В «ФОЛЛИЗ»! ШОУ КИЛЛЕРА КНИГИ ОТКРОВЕНИЙ!»
Эви как раз читала статью с первого разворота «Дэйли Ньюс», когда вбежал Сэм, размахивающий бумажкой весьма официального вида.
– У меня новости! – Он быстро взбежал по спиральной лестнице на второй этаж библиотеки, где среди книжных шкафов стояла Эви, и довольно прищурился, как кот на сметану.
– Ладно. Я тебе подыграю. Почему ты такой довольный?
– Я нашел налоговые декларации на дом Ноулсов. – Он свесился с перил второго этажа, забрался на лестницу на колесах и оттолкнулся от бортика, принявшись качаться на ней, как на качелях.
– Когда ты стал разбираться в методах расследования?
– Я просто решил положиться на свое природное обаяние, – кокетливо признался Сэм. – Ты ни за что не догадалась бы, насколько полезной и услужливой может оказаться сотрудница государственного архива.
Эви спустилась вниз, преодолевая по две ступеньки каждым шагом, и подошла к Сэму, который продолжал объезжать непокорную лестницу.
– Ну и? Тебе удалось найти что-нибудь интересное?
Сэм еще раз толкнул лестницу.
– Не то слово! Последние тридцать лет налоги оплачиваются некоей миссис Элеанор Джоан Амброзио. – Он выдержал драматическую паузу.
Эви закатила глаза.
– И что?
– Это имя мне ничего не говорило. Поэтому я решил копать дальше. Амброзио – это фамилия мужа. А Блодгетт – старая фамилия. Ничего не припоминаешь?
– Нет! – Эви попыталась ухватиться за лестницу, но Сэм толкнулся снова, и она поймала воздух. Ему очень нравилось играть с ней в кошки-мышки, это точно.
– Мэри Уайт вышла замуж за парня по фамилии Блодгетт! А Элеанор – это их дочь.
Эви шагала следом за лестницей.
– Получается, ее дочь продолжает платить налоги за дом Ноулсов? Но зачем?
– Я подумал точно так же. Видишь, у нас даже мысли одинаковые.
– Ты не мог бы спуститься вниз наконец? У меня уже от тебя голова кружится.
– Ах, куколка! Какие прекрасные слова.
– Сэм, я тебя последний раз предупреждаю. Ты рискуешь стать новой жертвой.
Сэм плюхнулся в кресло, закинул ноги на письменный столик, а руки – за голову, так что его локти смешно торчали по бокам от головы, как крылья.
– Было просто гениально с моей стороны выследить их по налоговым декларациям. Не устаю себя хвалить.
– Когда тебе надоест восхищаться самим собой, может, сделаешь одолжение – объяснишь, в чем дело?
– Мне это показалось очень подозрительным. Если дочь унаследовала старый дом, почему она оставила его себе? Ведь можно было продать его и выручить немало денег, а она сохранила эту развалину. – Он снова замолчал.
– Ты собираешься всю ночь держать меня в напряжении?
Сэм явно обрадовался.
– Всю ночь?
– Давай выкладывай уже.
Сэм откинулся назад и принялся качаться на стуле.
– Я продолжил копать и нашел интересную запись. Агентство недвижимости «Милтон и сыновья» предлагало купить дом. Они были готовы заплатить немалые деньги, чтобы построить на этом месте дорогие апартаменты. Но предложение было отклонено законной владелицей: миссис Мэри Уайт Блодгетт.
Он забросил в рот виноградинку и с триумфом посмотрел на Эви.
– Нашей Мэри Уайт? Возлюбленной Джона Гоббса?
– Именно.
Сердце Эви забилось сильнее.
– Как давно было отклонено предложение?
– Три месяца назад.
– Мэри Уайт еще жива? – Эви вытаращила глаза от удивления.
– Да, жива. Прозябает в каких-то трущобах на Кони-Айленде и тем не менее не продает старую развалину на холме.
– И зачем только ей это нужно?
– Вот и узнаем.
Мэри Уайт Блодгетт жила на Серф-авеню, в одно-этажной лачуге, продуваемой всеми ветрами и пропахшей морской солью, с видом на американские горки «Молния». Дверь открыла ее дочь, Элеанор, одетая в старое домашнее платье, с волосами, собранными шпильками-невидимками.