– Боюсь, мы на этапе «Чарли», – негромко сказал он. Питер почувствовал, что кровь быстрее потекла по жилам. Что естественно для солдата, чья жизнь – лишь подготовка к единственному мгновению. Приветствуя этот миг, Питер в то же время презирал себя за это: ни один нормальный человек не станет радоваться предстоящему насилию, смертям и связанным с ними несчастьям и страданиям.

– ...южноафриканцы опознали «ноль семь ноль». Самолет вошел в их воздушное пространство сорок пять секунд назад.

– Радиоконтакт установлен? – спросил Питер.

– Нет. – Паркер покачал крупной головой. – Лайнер не выходит на связь; вероятно, боевики контролируют ситуацию, поэтому я останусь за своим столом, пока дело не завершится.

Кингстон Паркер никогда не пользовался эмоционально окрашенным словом «террористы» и не любил слышать его из уст подчиненных. «Никогда не допускайте слепой ненависти к противнику, – сказал он однажды Питеру. – Поймите его мотивы, признайте и уважайте его силу... и вы будете лучше подготовлены к встрече с ним».

– На какое сотрудничество мы можем рассчитывать? – спросил Питер.

– Все африканские государства, с которыми мы успели связаться, пообещали полную поддержку, в том числе разрешение на пролет над их территорией, посадки и заправку. Обещана помощь и со стороны Южной Африки. Я говорил с их министром обороны, и он предложил любое возможное сотрудничество. Разумеется, «ноль семидесятому» в посадке откажут, и самолет, надо полагать, полетит дальше к северу, в одно из черных государств. Вероятно, это и есть цель боевиков. Думаю, мое мнение о Южной Африке вам известно, но должен сказать, что в данном вопросе они проявили себя очень хорошо.

На экране появилась большая черная трубка из бриара, и Паркер начал набивать ее табаком. Руки у него были крупные, под стать остальному, но пальцы длинные и тонкие, как у пианиста – впрочем, он и был пианистом. Питер вспомнил аромат табака, который курил Паркер. Сам он не курил, но тем не менее этот запах не казался ему отталкивающим. Оба молчали, погрузившись в раздумья. Паркер слегка хмурился, сосредоточенно разглядывая трубку. Потом вздохнул и поднял голову.

– Ну хорошо. Посмотрим, что вы приготовили.

Питер просмотрел записи.

– Я подготовил четыре возможных сценария и план наших действий в соответствии с каждым из них, сэр. Важнее всего определить, в каком стиле действуют угонщики: в немецком или итальянском.

Паркер кивнул. Хоть все это хорошо знакомо обоим, нужно пройтись еще раз. С «захватом по-итальянски» разобраться легче: обычно это простое требование денег. Немецкая традиция требовала освобождения заключенных, социальных и политических уступок, затрагивающих не одно государство.

Они работали около часа, потом их прервали.

– Боже! – Это крепкое для Паркера выражение выдало глубину его волнения. – Есть новости...

Только когда борт 070, не обращаясь за разрешением к диспетчерам, начал снижение и прочие стандартные процедуры, предшествующие посадке, командование Южно-Аф–риканских Военно-воздушных сил сообразило, что сейчас произойдет.

Немедленно поступил приказ хранить молчание на всех частотах, после чего на подлетающий самолет обрушился град требований покинуть воздушное пространство ЮАР. Никакого ответа не последовало. В ста пятидесяти морских милях от международного аэропорта Яна Смита «боинг» еще больше снизил скорость и вошел в контролируемое воздушное пространство.

– Борт ноль семь ноль «Британских авиалиний», говорит диспетчерская аэропорта Яна Смита, вам повторно отказано в посадке. Вы слышите меня, ноль семь ноль?

– Борт ноль семь ноль «Британских авиалиний», говорит командование военно-воздушных сил. Вы нарушили границы национального воздушного пространства. Немедленно поднимитесь до тридцати тысяч футов и возьмите курс на Найроби.

Теперь «боинг» находился на расстоянии в сто морских миль и снизился до пятнадцати тысяч футов.

– Ведущий «Бриллианта», говорит Чита. Попытайтесь заставить цель повернуть.

Длинный, стройный самолет в пятнистой коричнево-зеленой маскировочной окраски стремительно снижался, быстро догоняя гиганта с несколькими двигателями. Сразу за хвостом «боинга» он нырнул и появился перед его весело раскрашенным в красное, белое и синее носом.

Пилот «миража» искусно подвесил свою проворную машину в ста футах перед «боингом» и покачал крыльями – «следуйте за мной».

«Боинг» спокойно продолжал движение, словно ничего не видел и не понял. Пилот «миража» слегка подтолкнул рычаг управления, и зазор между самолетами сузился до пятидесяти футов. Истребитель вновь покачал крыльями и по приказу Читы начал поворот на север.