Во дворе по соседству с клубом была стена, которая примыкала к гаражам. Подставив мусорный бак к гаражу, он без особого труда взобрался на крышу, а затем на стену ведущую к фронтону дома, граничащему со зданием клуба. Добравшись по ней, как канатоходец, к фронтону здания-соседа клуба, он поискал средства взобраться по штрабе стены на крышу. Но это ему никак не удавалось. Где-то на высоте пяти метров от стены, штраба — кирпичная лестница, оставленная строителями на случай надобности пристроить к этому зданию другое, обрывалась. Дальше шла совсем гладкая стена фронтона. Дон постоял в темноте на кирпичном выступе и со вздохом хотел было уже спускаться вниз, когда в темноте заметил небольшой прямоугольник слухового окна. Нужно было мобилизовать всю свою гибкость и растяжку тела, чтобы дотянуться до него. Но этого было совсем мало, чтобы проникнуть в него. Сделав несколько попыток, он все же ухватился за раму без стекла и повис на десятиметровой высоте. Выжался. И вот уже его руки ощутили что-то вроде подоконника. Царапая носками туфель стену, он всунулся в тесный проем паутинного оконца, и сжимая плечи, протиснулся в дом, спрыгнув на лестничную площадку. Взбежал на чердачный этаж и нащупал в темноте еле различимую дверь на крышу. Она была не на замке, просто плотно притворена. Ступая как можно тише по крыше, он добрался до верхнего этажа клуба. Отыскав слуховое окно, он без особого труда проник через него на площадку чердачного этажа здания «Золотого якоря». Здесь царил полумрак, а дальше, на нижних этажах лестница уже освещалась, хотя и не ярко, но все же достаточно чтобы видеть. Не заметив ничего опасного, Дон, бесшумной поступью, начал спускаться на нижние этажи. Достигнув третьего этажа, он отворил дверь. Она вела в длинный коридор с другими дверьми.

Руди Маркхэйм сидел за письменным столом и подсчитывал выручку клуба. За его спиной была открыта дверца сейфа с пачками долларов в разных купюрах. В дверь постучали. Руди захлопнул дверцу сейфа и разрешил войти.

В кабинет вошел долговязый парень с лицом заговорщика. Он сообщил:

— Шеф, у клуба толкутся люди Фрэсби, обложили нас как-будто охотятся за нами.

— За нами сомневаюсь, Том, но вот за кем-то это возможно. Значит, всё тот же интерес к нашей бывшей официантке, так что ли?

— Неуверен, шеф, но возможно..-. — замялся длинный подручный. — Конечно, интересуясь нами… Интересуются Кариной, но…

— Что еще за «но», Том?

— Возможно, интерес к нашему газетчику, шеф?

— Как он там? Надежен?

— Кент и Вилли поработали над ним славно, но молчит, гад, утверждает, что с Кариной не встречался так же как и с Розой Фэрч.

— А откуда же у неё тогда его визитная карточка? Подготовь машину, сейчас поедем к Розе, я сам с ней поговорю.

— Она утверждает, что он, когда был у неё, обронил её, только и всего, шеф, как я уже докладывал. Иду, машину подготовлю…

Когда Том вышел, Руди закончил подсчет денег, закрыл сейф собрался было уже выходить, когда в кабинет без стука вошел согбенный старик. Он уточнил:

— Руди Маркхэйм? Не ошибаюсь?

— Кто вы? Кто вас впустил? — протянул руку к кнопке звонка хозяин клуба.

— Это ни к чему, сэр, — отстранил руку Маркхэйма Дон. — Поговорим без посторонних, мистер Маркхэйм.

— Вы человек Фрэсби? Слушаю вас? — опустился в кресло Руди.

— У меня первый вопрос, мистер… — сел на стул Дон. — Я полагаю, что он у вас, не так ли?

— У мистера Фрэсби интерес к загадкам? С чего бы это?

— К загадкам нет, мистер Маркхэйм. А вот к репортеру газеты «Сентраль крик» Гансу Винеману да, — протянул руку он к открытой коробке тонких сигар на столе. — Не возражаете? — и не дожидаясь ответа взял одну, откусил кончик и выплюнул его на пол. — Прикурить, — уже командным голосом потребовал Дон.

Маркхэйму это явно не нравилось, он скривился, но всё же чиркнул зажигалкой перед сигарой довольно развязного гостя.

— И всё же, чем я обязан вашему шефу за столь непонятный визит? — начал постепенно раздражаться всегда невозмутимый владелец клуба.

— Да, вы правы, обязаны, поскольку мистера Фрэсби очень волнует судьба Ганса Винемана. Неужели не ясно, мистер Маркхэйм?

— С каких это пор я должен отвечать за судьбу какого-то там Ганса Винемана? Я правильно назвал фамилию, которую вы соизволили произнести?

— Безошибочно. Где он? — пристально глядя на Маркхэйма спросил Дон.

— Поскольку мистер Фрэсби интересуется судьбой этого газетчика, то ему лучше знать где он, — усмехнулся владелец «Золотого якоря».

— Так же как и судьба вашей актрисы стриптиза Розы Фэрч, может интересовать вас, как хозяина клуба где она работала?

— Работала? Как мне известно она не увольнялась еще из моего клуба. Что вы имели в виду, говоря слово «работала»?

— Можно подумать, мистер, что вам неизвестно, что она убита.

— Убита? — встал из-за стола ошарашенный Маркхэйм. — Кем?

— Вот этот вопрос я и хочу задать вам, сэр. Мистер Фрэсби не исключает то, что это сделано не иначе с вашего ведома.

— Черт знает что это за выводы, — пробормотал недоуменно Маркхэйм. — С чего бы это убивать её?

— Это и нам странно, мистер Маркхэйм, с чего бы это, — покачал осуждающе головой Дон. Он решил играть пока в тон хозяину клуба, поскольку, отчетливо понял, что тот принимает его за человека Фрэсби. «С чего бы это?» — подумал Гарри, но разубеждать его не стал. — Есть свидетели, которые подтверждают, что именно ваши люди прошлой ночью ломились к ней в квартиру и ей чудом удалось ускользнуть от них. Что же касается полиции, то она уже давно ломает голову над тем, как бы заполучить материал, чтобы возбудить дело против вашего клуба, мистер, не так ли?

— Я живу в мире и согласии с полицией…

— Возможно с полицейским, опекающим ваше заведение, но не с полицией. Особенно с её шефом капитаном Томпсоном… Рулетка, другие азартные игры, случаи продажи наркотиков. Это никак не входит в вашу формулу мира и согласия, Руди Маркхэйм, уверяю вас.

— Чего вы хотите? Вернее, не вы, а ваш шеф мистер Фрэсби?

— Это уже разговор по существу, — сбил пепел с сигары Дон. — Пока одного, освободить целым и невредимым Ганса Винемана и сообщить местонахождение вашей бывшей официантки Карины. Только и всего, мистер.