Минула неделя, я много работал и сравнительно мало выпивал. Наконец-таки ощутимо запьянел на выходные, но вел себя, по своему мнению, достойно. Когда возвращался на нелегитимно арендованную жилую площадь, привстал на пешеходном переходе Т-образного перекрестка и вспомнил, как недавно, ожидая разрешающего сигнала светофора, был украшен грязью из выбоины на дороге проезжающим с превышением автомобиля. Сейчас от жилья был близко, а на красный бегать не люблю: здание ГАИ поблизости, и обитающие в нем сотрудники угрожают штрафом. В этот раз наблюдать за почему-то функционирующим ночью светофором наскучило, и я шагнул на проезжую часть. Между светящихся фар была, как ни странно, решетка радиатора последнего «Форда Мондео», которая сломала мне позвоночник и прибила на месте. «Ого, б…ять», – только и успел автор этой выдумки выговорить. Я, по-моему, как-то упал сам по себе под машину из-за алкогольного опьянения. Как бы там ни было, водителя накажут.

Кстати, меня лишили водительского удостоверения за вождение в нетрезвом, и, когда я планировал восстановить его, думал о приобретении именно такого «Форда». Кстати, о чем, интересно, подумала девушка из рекреации (перечитайте наш диалог)?

Евгений Казарцев «Найти спокойствие»

– Доктор! Срочно дайте мне еще лекарств! Пожалуйста, от грусти, хотя бы десять капсул… – горячо шепчет Николай и держит молодого врача за кисть.

Тот медленно почесывает рыжую бровь и щурит глаза, всматривается в усталую душу Николая, противно цокает языком. Игра в гляделки между Николаем и врачом продолжается не более минуты, а потом рыжебровый размашисто расписывается на какой-то лиловой бумажке и протягивает ее Николаю.

Мужчина прижимает бумажку к лицу и осторожно, боясь помять, нюхает. Заветное направление пахнет лавандой и рыжим цветом. Это странное сочетание запахов приводит Николая в эйфорию, он бросается обнимать доктора и уже через минуту стоит в очереди к старушке, раздающей препараты.

Двое людей до Николая очень быстро забирают свои упаковки лекарств, старушка отработанным жестом протягивает руку за очередным направлением. Нюхает лиловый листок, аккуратно мнет его края, уголок с подписью даже пробует на зуб. Проверяет, что направление настоящее, потом почти сразу достает из стола бесцветную пластинку с черными капсулками внутри. Бурчит: «Инструкцию внимательно прочтите» – и сразу отворачивается к молодой женщине сразу за Николаем.

Он идет домой, полный надежд и ожиданий, его сердце колотится, глаза обегают неровные стены домов.

Принимает таблетки – и сразу рядом появляется друг. «Это удивительно», – думает Николай и большими глазами смотрит на нового друга, который представляется Константином и зовет Николая вспомнить детство на карусели. Конечно же, он соглашается и идет за другом в ближайший парк.

Он не запоминает дорогу, в мыслях он уже с Константином катается на колесе обозрения и ракушках, а через две минуты мысли становятся реальными и даже лучше: в руках Николая появляется огромная сладкая вата. Константин рвет ее и иногда специально кидает маленькие облачка сахара на клумбы, катается на каруселях, рассказывает о своей жизни понимающе улыбающемуся Николаю, широко открывает глаза и скалит в улыбке неровные зубы.

Но потом Константин исчезает – действие любых лекарств имеет срок, и Николаю снова становится грустно. Он жалеет, что всей пластинки хватило только на один такой вот безмятежный вечер, надевает галстук посерьезнее и снова спешит к доктору.

Врач, кажется, становится с каждым днем все рыжее – теперь у него даже глаза будто бы стали под цвет волос и бровей, а ресниц уж и вовсе не видать.

– Доктор! Срочно дайте мне еще лекарств! Пожалуйста, я в последний раз прошу, не успел ничего понять и насладиться, дайте мне для счастья и спокойствия… – умоляет Николай, а тот снова чешет брови и снова оставляет размашистую подпись, но уже на зеленой бумажке.

Старушка снова мнет, нюхает и кусает его листок, который на этот раз пахнет копчеными яйцами, хитро улыбается и дает Николаю одну большую («Она же как подушечка моего большого пальца!» – ошарашено думает он) таблетку цвета прилива северных морей.

Николай оказывается почти сразу дома, ему и не терпится снова попробовать, и хочется подождать, полистать старые журналы «Иностранная литература» и посмотреть новости о войнах где-нибудь на далеком Востоке. Он ждет и крутит в ладошке свою таблетку, нервно кусает губы и очень надеется избавиться от всех тревог и забот.

Наконец, принимает чудесную таблетку. Это оказывается непростым делом: ее приходится раскрошить и выпить со старой погнутой чайной ложечки. Кажется, слюна во рту слегка шипит, но Николай запивает все баклажанным соком и садится на кривой табурет ждать спокойствия и счастья.

Счастье выламывает дверь в квартиру и размахивает светлыми волосами, представляется каким-то странным именем и принимается нарезать Николаю бутерброды. «Стоп, а спокойствие?» – обиженно спрашивает Николай в спину счастью, которое уже успело сделать десять бутербродов и надеть сеточку на волосы. Счастье смотрит на него и улыбается, сочувственно поджимает губы и берет за руку.

Николай идет за счастьем с непонятным именем, оно ведет его куда-то далеко-далеко, они даже сворачивают со всех городских улиц и оставляют позади все дома.

Счастье останавливает его на пустыре, у Николая уже даже паника началась. «Ну вот, мое счастье меня погубит, мое счастье мне вовсе не счастье!» – трагично думает он, а счастье поправляет так и не снятую сеточку на волосах и, по-прежнему широко улыбаясь, снова берет его за руку.

«Ну где же, где… – терзают Николая мысли, пока счастье гладит его по руке. – Ну когда же оно наступит?»