Внутри Антона забурлило, он согнулся, как сломанная спичка, и его стошнило в черную бездну водохранилища. Из Житковского текла зеленая жидкость. Лужа вечности была как никогда, близка.

Владимир Козлов «Белый лимон»

Я открыл глаза и посмотрел на потолок. Он был в подтеках, возле трубы батареи краска начала отслаиваться. В окне не было видно ничего, кроме листьев. Некоторые уже пожелтели. Оля спала, повернувшись к стене.

Я встал, прошлепал босыми ногами к окну по коричневым доскам пола. За зеленью по улице с грохотом проезжали газоны и ЗИЛы. Я вспомнил конец августа перед десятым классом. Тогда я в последний раз ходил в школу за учебниками на следующий год, а по улице Челюскинцев так же грохотали грузовики. Это был восемьдесят восьмой год: прошло уже восемь лет.

Учебники мне выдали почти все новые, пахнущие типографской краской. Только «Алгебра» была старой. Из таблицы предыдущих хозяев я узнал, что по ней училась Ира Сокольская. Я был влюблен в нее в седьмом классе.

Я ни разу не видел Иру после того, как она закончила школу. Возможно, она поступила в институт в другом городе и уехала с Рабочего поселка. Состояние учебника в конце года было оценено на пятерку.

Заскрипела пружина кровати. Оля встала, подошла и прижалась к моей спине. Она была старше меня на пять лет, но выглядела так, будто была младше.

– Ты не помнишь, куда я вчера засунула сигареты? – спросила она.

Я покачал головой.

– А у тебя они были вообще? Ты же редко куришь...

– Курила вчера на дискотеке. Ты что, не помнишь?

– Помню…

*

Вчера мы были на дискотеке «Белый лимон» в бывшем кинотеатре «Родина». Было прикольно туда пойти: за всю жизнь я ходил на дискотеки, может, раз десять. В «Родине» я много раз бывал в детстве в кино – один или с кем-нибудь из пацанов. Мы приходили заранее, покупали в буфете пломбир за двадцать копеек, шли в зал, садились и ждали, когда прозвонят три звонка и откроется красный занавес.

С четвертого по шестой класс я смотрел все фильмы подряд. На некоторые – вроде «К сокровищам авиакатастрофы» – приходилось стоять в очередь за билетами. С картин типа «Битвы за Москву» или «Десять дней, которые потрясли мир» народ уходил.

В начале девяностых фильмы в «Родине» показывать перестали. В кассах устроили ксерокопию, в фойе – дискотеку, а зрительный зал закрыли.

На дискотеке мы встретили Зернова. Я три года учился с ним в одной группе в «машинке» и ни разу не видел с тех пор, как ушел оттуда и поступил в минский иняз. Он был рад меня видеть, хоть мы никогда не дружили.

Зернов купил в баре бутылку водки и полуторалитровую колу. Мы сели за столик. Он рассказал, что работает в «Кодаке» – печатает фотографии, устроился сразу после диплома через знакомых.

– Сколько получаю, я тебе, конечно, не скажу, но, сажем так, хорошо, – Он улыбнулся. – Через год, если все будет в норме, возьму себе тачку. Скорей всего, «БМВ». Бэушный, конечно, но не очень старого года.

Мы допили водку и танцевали под техно. Диджей постоянно кричал «Кам он» и почему-то «Шат ап». Потом поставил медляк Guns'n'Roses. Мы танцевали с Олей, Зернов пригласил брюнетку с короткой стрижкой.

Оля, заметно пьяная, наклонила мою голову и зашептала в ухо:

– Хочешь остаться со мной? В смысле по-настоящему со мной? Я не хочу, чтобы мы виделись только в твои приезды из Минска…

Я ничего не сказал в ответ.

Дискотека закончилась под утро. У входа в «Родину» мы попрощались с Зерновым. Он пошел провожать брюнетку на Юбилейный.

Денег на такси не было, и мы с Олей пошли пешком в ее общагу на площади Космонавтов – по Первомайской мимо ГУМа, по улице Миронова, проспекту Мира.

Вход в общагу был давно закрыт, и Оля не захотела будить вахтершу. Я залез по пожарной лестнице на балкон второго этажа, подал оттуда руки Оле и подтянул ее, она перелезла через перила. У трезвых так, может, и не получилось бы.

*

– Когда тебе в Минск? – спросила Оля.

– Поеду двадцать девятого. Надо найти жилье – к хозяйке не хочу возвращаться. А занятия, как обычно, начинаются первого.

– Ненавижу эти дни – последние в августе… С детства, еще со школы. Кончаются каникулы, вот-вот начнется учеба…

– Ты не любила учиться?

– Нет, не любила. Хоть и была отличницей – в школе, потом в институте…

– Кстати, это мои последние каникулы.

– Ну да… А может, и нет. Вдруг ты захочешь поступить в аспирантуру…

– Вряд ли.

*

Мы познакомились три недели назад. Я возвращался домой от Андрея, она ехала в общагу из гостей. Я предложил проводить ее от остановки, хоть общага была совсем рядом. Она согласилась, а когда мы дошли до крыльца, предложила зайти.

За чаем Оля рассказала, что месяц назад ушла от мужа и переехала к подруге. Сейчас та уехала в Крым, Оля жила в комнате одна. Она закончила пединститут, но работала продавцом в киоске.