Шрифт:
– Сир, вы просили прийти меня?
На парапете башни появился еще один человек. Ожидавший его развернулся к пришедшему лицом, оперся спиной о зубец парапета и произнес:
– Магат Лаут. Я рад вас видеть в полном здравии и бодром расположении духа.
– В моем возрасте говорить о здравии глупо, сир, но дух мой должен быть бодрым. Иначе задачи, которые ставит перед нами Ваше Величество просто не решить.
– Я прошу прощения, если заставил совершить вас слишком тяжелую прогулку.
– Сир, умеренная физическая нагрузка в моем возрасте будет даже полезна.
– Так вот, я хотел показать вам, массатус Лаут, как прекрасна Равенна! Посмотрите сами!
– Да, сир...
– Но не только пейзажи столицы волнуют меня, магат Лаут, не только...
Советник внимательно слушал своего императора, но тот замолчал, опять рассматривая какую-то точку далеко-далеко, почти за облаками.
– Престиж империи страдает. Нам надо заканчивать с мятежниками. Я поручу генштабу разработать план компании с использованием всех возможных сил. Мы должны раздавить их. Раздавить.
– Сир, я просил бы вас принять одного человека.
– Это важно?
– Да, сир.
– И это касается войны с мятежниками?
– Да, сир.
– Я прийму его.
– Сир, прошу, чтобы встреча произошла в обстановке строгой секретности.
– Организуйте.
Император опять замолчал.
– Скажите, массатус Лаут, вам не кажется, что столь прекрасный город должен иметь прекрасную правительницу?
– Несомненно, сир...
– Ладно, что-то я размечтался... Скажите, советник, что-то продвинулось по моему личному вопросу.
– Мы нашли единственно возможный на сегодня выход, сир.
– Хм...
– Прочтите этот проект. Он уже готов и мы можем вынести его на Коронный совет, если на то будет ваша воля, сир.
– Благодарю вас, магерум Олар. Я посмотрю этот документ... на досуге...
И император опять уставился куда-то вдаль, едва заметным жестом отпустив советника.
Квартал суконщиков. Кассарах. Провинция Каррита. Империя Анно.
Кто не знает Толстогубого? Никто? Верно, никто! Только это сейчас его никто не знает. А тогда Толстогубого знала любая блоха на блошином рынке. Толстогубый Миркит появился в Кассарахе из ниоткуда. Говорили, что он был каторжником, говорили, что служил наемником на далеком севере, а в Кассарахе он начинал с того, что с ходу занялся наездами на скупщиков краденого. Эти кадры входили в небольшую гильдию вольных купцов и, обычно, могли за себя постоять. Но обстановка в Кассарахе стала для них не слишком благоприятной. После того, как парочка самых упрямых торговцев куда-то исчезла, а в лавки несговорчивых стала регулярно наведываться городская стража, да всякая криминальная шушера, вовлекая честных предпринимателей в большие убытки, Толстогубый Миркит стал видной фигурой в преступном мире Кассараха. Как-то так само собой получилось, что оставшиеся в городе вольные купцы работали только под крышей старины Толстогубого. Он не принадлежал ни к одной из группировок, издавне поделивших город между собой, он был свободным художником, хотя многие считали его просто цепным псом шефира. И для этого были веские основания.
После того, как Толстогубый наложил руку на торговлю краденым, цены у скупщиков резко упали, а доходы шефира как-то резко возросли. Конечно, прямой связи никто так и не нашел, но вот косвенные свидетельствовали о странном желании шефира покончить с преступностью в Кассарахе, точнее с той преступностью, которую никто не контролировал.
Старые кланы: Черные часы, Полотняные дети, Сукины коты издавна платили мзду властям. Действовали они по правилам, которые негласно согласовали еще с первым из имперских шефиров и старались за неписанный устав не ступать. Им хватало работы в своих районах. Город разрастался. Появлялись новые улицы и новые заведения. Банды малолетних преступников, которым было от роду десять-шестнадцать лет стали постоянной головной болью шефира, но и старых бандитов. Малолетки не признавали старых правил и никого не уважали. У них был только один авторитет - сила. Пытались этих всех объединить в подобие старой банды с четкой структурой и такими же правилами поведения - да ничего не вышло. Детишки оказались совершенно неуправляемыми. Уже нынешний шефир значительно усилил городскую стражу, дал ей больше полномочий, создал отряд алых плащей, которые могли производить обыски и аресты без разрешения властей, на свой страх и риск. Конечно, высокородных это не касалось. Преступным кланам это все не понравилось, шефир прозрачно намекнул, и на малолетних бандитов стали нажимать с двух сторон. И только стальная организация и железная дисциплина помогла нескольким бандам остаться на плаву.
У шефира Кассараха Гро д'Нуи был свой пунктик. Всю территорию, не контролируемую старыми кланами, он решил подобрать под себя. Для этого надо было создать свою банду. Свой преступный клан. И шефира это нисколечко не пугало. Тогда-то на поверхность и всплыли такие примечательные личности, как Толстогубый, Железный Лоб и Криволап. Их почему-то считали подручными шефира, но звезд они не носили и в списках городской стражи не значились. Как я уже упоминал, это были личности примечательные, без стыда, совести и собственного достоинства, они сколотили вокруг себя маленькие банды из местного отребья, но при попустительстве шефира эти маленькие банды стали подминать под себя улицу за улицей. Правда, они работали вне районов старых банд, но на свободных улицах властвовали подростковые банды. Столкновение с малолетними бандитами было не избежать.
Толстогубый направлялся в заведение мадам Рю. Это было первое из заведений на Шелковой улице, которое Толстогубый самым первым делом прибрал к рукам. Мадам, привыкшая никому не платить, имела лучшую охрану в городе, но парочка еле-еле потушенных пожаров, возникших, буквально-таки ниоткуда, заставили ее охладить свой пыл. Теперь Толстогубый каждый день лично заходил в ее заведение "на счастье". Уверенность в безнаказанности - вещь не слишком приятная, она может и подвести...
Толстогубый носил свободного покроя плащ из черной материи с серебристым рисунком на плечах, в одном ухе у него болталась бриллиантовая серьга. Этим он подчеркивал свое презрение к властям и сразу же внушал страх незнакомцам: благородной особой Толстогубый не был, а столь заметное дорогое украшение носить рисковал. Про таких говорят "наглец" и восхищаются его преступлениями, если они по-настоящему ужастны. Миркит был облдателем отвратного портрета: лицо было все какое-то скомканное, редкие волосы всклокочены, мясистый нос и мясистые жирные губы, за которые он и получил свою кличку, были самой заметной деталью на лице. Деталью, оставлявшей самое неприятное впечатление. Узкие хитрые глазки смотрели из-под нахмуренных бровей. Толстогубый умудрялся хмуриться даже тогда, когда разражался громким и противным смехом. Узкие бакенбарды доходили до края щек, а если добавить к этому татуировку: тонкий якорь на правой руке, то морское прошлое Толстогубого всплывало на поверхность легко, как бочка жидкого дерьма. Боцман с какой-то пиратской посудины, и никак не иначе. Он носил с собой толстую дубину, которой прекрасно владел и тонкий метательный кинжал, который использовал в самых крайних случаях. Этих случаев в Кассарахе было уже четыре, и пока все сходило креатуре шефира с рук. Сопровождали Толстогубого трое молодцев - самые надежные подручные, которых он только сумел найти. Они все сидели вместе в городской тюрьме, Винт должен был отправиться на коронную каторгу, но каким-то чудом оказались на свободе. И не только на свободе, а у самого Толстогубого в помощниках, что давало им приличный заработок и защиту от городской стражи.
Вечерело. Скоро должна была пройти первая ночная стража. Как раз время для работы. "Сегодня у Рюши долго не задержусь. Быстро перепихнусь с Марти и на дело. Надо добивать этот клоповник. Жалоб к шефиру не поступало, следовательно, или нас там ждет встреча, или хозяин сложил лапки и мы возьмем его тепленьким... Второе предпочтительнее, а насчет первого..."
– Гамбец!
– Внимаю...
– помощник Толстогубого тут же оказался подле шефа.
– Рысью лети к Патрону, пусть пришлет наряды на улицу Клавдиев, потом несись к Погромщику, пусть он с ребятами заранее займут места в заведении Плаксы Купиты. И до поры до времени спокойно чтоб было! Понял!