Шрифт:
– Ну, где он тут? – проговорил Геша и включил фонарик.
– Не видать что-то, – подал голос Стас. – Никак, крысы уже успели его сожрать?
Словно в подтверждение его слов, в темноте сверкнули два красных огонька и послышался противный крысиный писк.
– Что-то больно быстро! – Геша обшарил лучом угол, в котором они оставили связанного Фалалеева. – И потом, что-то от него наверняка осталось бы… Не могли они так чисто…
– Кое-что осталось! – проговорил Гешин напарник, поднимая с пола обрывок веревки.
– Вот черт! – Геша в сердцах сплюнул на пол. – Ушел, паразит! Ушел, мусор!
– Ах ты, мать честная! – пригорюнился Стас. – Как же так? Мы же его хорошо связали… да и отметелили знатно, он в отключке был, когда мы уходили… и дверь мы снаружи заперли…
– А он и не через дверь ушел! – Геша подошел к окну, показал на разбитое стекло и зацепившиеся за раму обрывки все той же веревки.
– Ах ты, паразит! Надо же, до чего живучий!
– Не мог он сам уйти! – уверенно проговорил Геша. – Зуб даю – кто-то ему помог!
– Кто же это? Откуда здесь кто-то взялся? Бомж, что ли, какой на него наткнулся?
– Бомжи сюда не ходят! Мы вокруг этого дома таких страхов напустили, сюда ни один бомж не сунется, даже если ему цистерну спирта за это пообещать!
– Тогда кто же?
– А ты не чувствуешь? – Геша повел носом, как крыса. – Чем это здесь пахнет?
– Чем? – Его напарник пожал плечами. – Чем в таком подвале может пахнуть? Крысами, тухлятиной всякой, бомжами…
– Это само собой, – кивнул Геша. – Но кроме этого еще кое-чем. Духами здесь пахнет.
– Духами? – Напарник тоже принюхался. – Правда чем-то пахнет, только на духи не очень-то похоже. Уж больно противно…
– А это духи такие, – авторитетно заявил Геша. – Была у меня одна баба, стерва редкостная. Все ей денег мало было, все чего-то требовала…
– Ну, что ж тут редкого? Все они такие!
– Все-то все, да эта особенно! Так вот, потребовала она какие-то особенные духи, японские, что ли… Я как узнал, сколько они стоят, аж крякнул, но она не отстает – купи да купи… Пришлось раскошелиться. Ну, купил, принес, она ими надушилась – так я чуть из дома не сбежал, такая гадость! Так вот, точно тебе говорю – здесь теми самыми японскими духами несет!
– Так что же, выходит, баба его спасла? – недоверчиво проговорил Стас.
– Выходит, так! И не какая-нибудь простая, а богатая, раз у нее такие духи дорогущие!
– Как же так? Ты говорил, что сюда ни один бомж носа не сунет, а тут не то что бомж, а богатая баба забрела?
– Так не случайно же она забрела! – Геша посмотрел на напарника, как на идиота. – Она либо за этим ментом следила, либо…
– Либо что?
– Либо за нами! То есть получается, что она в этом деле по самые уши завязана!
– И что же нам теперь делать?
– А ты сам не догадываешься? Искать нужно и мента этого беглого, и бабу! Искать быстро, пока след не остыл, и убрать обоих! А то шеф с нами сам понимаешь, что сделает!
– И как же мы их будем искать? – недоверчиво осведомился напарник. – По запаху, что ли? С собаками?
– Можно и по запаху, – задумчиво отозвался Геша. – Но для начала наведаемся мы с тобой в одно местечко…
Через двадцать минут они спускались по каменной лестнице в заведение «У Маруси».
Сводчатый подвал, как всегда, был полон, но при появлении двух людей в одинаковых черных костюмах в нем наступила тишина, как в мертвецкой по понедельникам. Все посетители заведения опустили глаза и сделали вид, что погружены в свой внутренний мир, как буддийские монахи во время медитации.
Геша огляделся и уверенной походкой направился к стойке, за которой, как единоличная правительница этого подвального мира, восседала Маруся.
Увидев незваных гостей, она тяжело вздохнула, положила на стойку огромные кулаки и проговорила с явным неудовольствием:
– Ну, и чего тебе на этот раз надо?
– Поговорить, – миролюбивым тоном ответил Геша.
– О чем это? – Маруся прищурила один глаз. – Ты ведь мои правила знаешь. Я, как те три обезьяны, ничего не вижу, ничего не слышу и особенно ничего лишнего не болтаю. Так что не знаю, какой у нас с тобой разговор может получиться.
За спиной у Маруси приоткрылась неприметная дверь, и появился рослый мужчина в майке, открывающей мощные, сплошь татуированные руки. В правой руке он небрежно сжимал бейсбольную биту.