Проводив его взглядом, Олег выпрямился. Ему совсем не нравилось, как развивались события, но поделать ничего не мог. Одно дело было проиграть в сражении с атлетом и совсем другое, пасть, разорванным волчьими клыками.

Его немного удивило то, что зверь отступил. За время своей службы на юге, он не раз сталкивался с дикими животными. Правда в те дни у него в руках всегда был автомат, но волки все равно никогда не бежали вот так, будто собираясь позвать на помощь своих сородичей и уже всей стаей наброситься на человека.

Олег с разочарованием нащупал в мешке за спиной короткий обрез, для которого не было патронов. Сейчас бы это оружие пригодилось, как никогда.

На страх времени не было.

Поглядывая себе за спину, будто кто-то мог ломиться за ним в эту глушь, кроме ее истинных обитателей, атлет шел вперед. Он немного потерял направление и не совсем понимал, в какой части арены находится. Чтобы выполнить одну из главных задач потребовалось потратить куда больше сил, чем Олег планировал. В чем, несомненно, он сам был виноват. Прокручивая в голове хронологию поединка с Мальковым, он понимал, что мог во многих моментах поступить иначе и разобраться с противником проще и быстрей. Но сейчас эта теоретическая выкладка была совершенно бесполезна. К тому же, он все равно получил, что хотел, пусть это и породило лишь новые вопросы.

Мара начнет состязание последней, а до этого момента придется воевать за свою жизнь с такими опасными соперниками, как Оскар и Гриф, и это не учитывая жнеца. Она-то наверняка уже заимела зуб на Олега и, как только сбросит с плеч парашют, сразу же примется за его поиски.

Война.

Это слово эхом отдалось в его сознании. Сержант говорил, что победа заключена в полководце, даже если у него нет армии, и он остался один против сотни врагов. На арене каждый был таким полководцем, и вопрос заключался лишь в том, чья же гипотетическая армия будет сильнее.

У Олега разыгралось воображения, и он легко представил, как за спиной Позднякова стоят десятки обученных оперативников военной разведки в полном облачении, больше похожие на футуристических киборгов, чем на обычных людей. Альбиноса сопровождали такие же, как и он, белокожие призраки, внушающие леденящий ужас.

А вот Влада, как и сам Олег, были одни. Их не сопровождала вооруженная свита или устрашающие воины, в диковинных доспехах. Их сила была внутри и шла от чего-то, оставшегося по ту сторону состязания. Насчет жнеца он был не очень уверен, но вспоминая разговор с Бридой, Олег понимал, что между ней и этой женщиной есть какая-то связь.

Но что бы там ни было в его голове, реальность всегда обладала собственным мнением, как все должно происходить.

Все тот же волк, а может и другой, но очень похожий, выскочил на атлета из плотного куста терна, оставляя на колючках клочья шерсти. Он не рычал, тратя на это свои силы. Только смотрел вперед своими светящимися янтарными глазами, в которых отражалась одна единственная цель.

Он напоролся на лезвие топора, вскрывшего ему горло, но по инерции его мощное тело сбило Олега с ног, который тут же понял, что угодил в ловушку. Организованную, продуманную и очень действенную.

Один зверь пожертвовал собой, чтобы остальным было проще.

Еще двое волков выскочили из-за деревьев и понеслись к человеку, пытающемуся освободиться из-под дергающейся туши животного. Брызжущая из артерии волчья кровь заливала ему лицо, мешая видеть, но это было и не нужно: ощущения и мельтешение красок перед глазами уже слились в единую картину новой битвы.

Олег, забыв о боли в левой руке, помогая себя коленом, пихнул волка в одного из приближающихся сородичей, а правой выхватил костяной нож и приготовился отбиваться от второго.

Щелкающие клыки, готовы были разорвать ему лицо, вгрызться как можно глубже. Атлет мог поклясться, что видел понимание и желание отомстить в звериных глазах, когда колол волка в бок. Сквозь толстую шкуру сделать это было не легко, тем более, что и животное не оставалось в долгу, пытаясь преодолеть сжимающие его горло руки. Тягучая желтая слюна капала на кожу, тошной слизью стекая по щекам за шиворот.

Самый крупный хищник, с которым Олег сейчас боролся, никак не желал смиряться со своей участью, уже ставшей неизбежностью: с развороченным брюхом выжить ему не удастся. Но продолжая прижимать человека к земле, и мешая ему предпринять что-либо, он позволил последнему волку тоже вступить в схватку.

Обжигающая боль пронзила лодыжку Олега, быстро распространившись вверх по ноге.

Взвыв не хуже терзающих его плоть животных, атлет вырвал топор из серо-белой шкуры рядом и, не глядя, рубанул им вдоль своего тела.

Брызнувшая кровь оросила его новой горячей волной, словно маленькое цунами ударилось в его тело. Челюсть, сжимавшая лодыжку ослабла, но дерганое дыхание все еще слышалось со всех сторон. Костяной нож описал короткую дугу и воткнулся в височную область волка, давящего на грудь человеку и только после этого, тот, наконец, обмяк.