По теории Нелли, чем глубже отчаяние человека, тем больше вопросов нужно задавать, и, если подходить к делу с умом, оно в конце концов отступит. Больше всего в этом торге со страданием Йозефа удивлял импровизаторский талант Нелли: у нее не было ни какой-то специальной методики, ни точного расчета.

Подруга Йозефа была убеждена: будущего нет, его придумали церковники, чтобы сломить волю человека, держать его на коротком поводке. Не зная, сколько времени кому из нас осталось, мы делаем что хотим и когда хотим и ничего не откладываем на потом. Задумаешься, засомневаешься – и все пропало. Нелли изгнала будущее время из употребления и никого не обременяла разговорами о гипотетических бедах.

Она никогда не говорила о своем прошлом и вела себя так, будто только что появилась на свет или страдает амнезией. Никто понятия не имел, где она родилась и росла, у нее не было воспоминаний. Она существовала здесь и сейчас, проживала каждый день с утра до вечера и спрашивала лишь о том, где они будут сегодня ужинать.

– Я мучаю тебя разговорами об отце, но ничего не знаю о твоей семье, – сказал ей однажды Йозеф.

– Мы вместе, и для нас не существует никого, кроме нас.

Нелли скрывала свое прошлое, бежала от будущего, а все остальные темы обсуждала с азартом, была всегда жизнерадостна и склонна к авантюрным эскападам и эпатажу. Впервые они с Йозефом схлестнулись из-за Атлантиды. Нелли свято верила в ее существование, убежденный картезианец Йозеф рискнул высказать сомнение.

– Спорим? – с вызовом бросила она.

– Что ставишь?

– Ночь любви.

Нелли обожала держать пари – и проигрывать, Йозеф тоже, но, когда она заявила, что не верит в случай, что все предрешено судьбой, а значит, нечего трепать себе нервы по пустякам, он не стал ее разубеждать. Нелли считала совершенно естественным, что две лучшие подруги влюбились в двух закадычных друзей – Йозефа и Мориса.

Это было предопределено.

– Совпадений не существует.

Нелли и Кристина жили вместе в прекрасной квартире с видом на Адмиралтейство (на двоих выходило недорого), в десяти минутах от Йозефа и Мориса.

С самого начала их знакомства Нелли часто оставалась ночевать у Йозефа. После Вивиан он ни с кем вместе не жил, а Нелли о ее привычках расспрашивать не стал. Их страсть была свободной, жгучей и неконтролируемой, но свиданий они никогда не назначали, чтобы не связывать себя.

– Увидимся…

Йозеф заходил за Нелли в театр, они часто ужинали вдвоем в ресторане на берегу моря и возвращались домой пешком, держась за руки, а если у него было слишком много работы, она прибегала к нему домой ближе к полуночи, четыре раза стучала в дверь (после первого пауза была чуть длиннее) и никогда не зажигала свет на площадке. Они находили друг друга в темноте на ощупь, притягивались, как два магнита, дрожа от нетерпения, и занимались любовью. Потом Йозеф долго лежал без сна, зажигал ночник и любовался обнаженным телом Нелли, растянувшейся на сбившихся горячих простынях.

По утрам он собирался и уходил очень тихо, чтобы не разбудить ее, она вставала около полудня, съедала приготовленный им завтрак и убегала, захлопнув дверь. Ключа от квартиры Йозефа у Нелли не было, она не собиралась к нему переселяться, чтобы не пришлось вносить поправки в «теорию о завтрашнем дне», а может, просто не хотела терять независимость.

Иногда Йозеф так увлекался своим микроскопом и пробирками, что забывал отпереть дверь, и Нелли не могла войти, но никогда не обижалась.

Бывали ночи, когда Йозеф гасил свет и ждал стука в дверь, но Нелли не появлялась, и он ни о чем не спрашивал, утешая себя мыслью о том, что «завтра тоже будет ночь».

По воскресеньям и понедельникам в театре не было спектаклей, и девушки приглашали Мориса и Йозефа на ужин. Они приносили две бутылки вина – розовую маскару либо красное тлемсенское (Кристина не любила смешивать, чтобы не болела голова).

Они не слишком утруждали себя готовкой. Кристина никогда не занималась хозяйством и очень этим гордилась. Она обожала дразнить Мориса и часто с вызовом заявляла, что мужчины годны лишь на то, чтобы открывать шампанское и консервные банки, клеить обои и таскать чемоданы. Кое в чем без них не обойтись – с природой не поспоришь, – но это не значит, что она должна возиться с кастрюлями, тряпками и веником.

Нелли, к счастью, были чужды идеалы феминизма, она с удовольствием готовила коку [64] с перцами, салат из тунца в оливковом масле с помидорами, варила яйца, раскладывала на блюде огурчики и лиловые артишоки, натирала горы моркови и сбрызгивала ее лимонным соком. Морковь – идеальное средство для улучшения цвета лица! Иногда, под настроение, она даже томила морковь с тмином, получалось восхитительно вкусно.

Дважды Нелли угощала друзей омлетом со своей любимой острой субресадой [65] , и оба раза Морис ужасно мучился желудком, так что «мамаша Ландрю» [66] больше это блюдо не подавала.

Нелли не терпела насмешек над своими кулинарными талантами. Она считала, что изумительно готовит ризотто с морепродуктами, и Мате подтверждал, что никогда не ел ничего вкуснее. Когда Йозеф уговорил Нелли приготовить этот «деликатес», Кристина воспротивилась, заявив, что в ее доме женщина никогда не будет обслуживать мужчину, и им пришлось довольствоваться арахисом и оливками. После этого случая Морис и Йозеф всегда приносили с собой жареного цыпленка, купленного в лавочке на площади Нельсона. Девушки предпочитали ужинать в ресторане – деньги те же, а возни никакой, но часто ленились выходить из дому.