Но народ восточной части страны стал французским, благодаря своему участию в революции 1789 г., которая являет собой великое геополитическое проявление. Включенность в проект и принципы, объявленные универсальными, объясняет волю людей быть французами и жить по-французски: «Французская революция вызвали к жизни сильное дыхание. Не было более вопроса классовых или провинциальных привилегий… Именно тогда, подобно тому, как спадает чешуя с тех, кто подвержен линьке, Эльзас видел исчезновение своих состоятельных принцев и бегство вместе с ними в Германию вереницы мелких чиновников, советников, сборщиков налогов, агентов всякого рода. А из-под феодальных обломков появляется современное и демократическое по духу обществов единстве с идеями и чувствами остальной Франции…» [46] .

Демократические идеалы, революционное равенство были востребованы Францией и имели результат: «Революция задела самые чувствительные струны этих народов: это любовь к земле, это желание иметь собственность, эти разжигаемые страстные желания у деревенских жителей Эльзаса и Лотарингии приманкой богатств Церкви, или коммунальными благами, на обладание которыми они претендовали… Революционный период, – утверждал Видаль де ла Блаш, – был периодом генезиса… жизни народов. Он заключался в превращении субъектов, вассалов, членов малых сообществ в граждан единого великого государства. Это вызывало у всех ощущение того, что горизонт стал шире, интересы – более широкими во имя более общих принципов» [47] .

Таким образом, Видаль де ла Блаш связывает геополитическую реальность с реальностями идеологическими: пространственная политика Западной Европы (Франции) неразрывно связана с «демократией» и «либерализмом».

Особое внимание в своих трудах Видаль де ла Блаш уделял Германии, которая была главным политическим оппонентом Франции в то время. Он считал, что Германия является единственным мощным европейским государством, геополитическая экспансия которого заведомо блокируется другими развитыми европейскими державами. Если Англия и Франция имеют свои обширные колонии в Африке и во всем мире, если США могут почти свободно двигаться к Югу и Северу, если у России есть Азия, то Германия сдавлена со всех сторон и не имеет выхода для своей энергии. Видаль де ла Блаш видел в этом главную угрозу миру в Европе и считал необходимым всячески затруднить развитие этого опасного соседа.

Такое отношение к Германии логически влекло за собой геополитическое определение Франции как входящей в состав общего фронта «Морской Силы», ориентированной против континентальных держав. Позиция Видаль де ла Блаша была не единственной в среде французских геополитиков, так как параллельно существовало и противоположное германофильское направление, представленное адмиралом Лаваллем и генералом де Голлем.

Одним из важнейших элементов теории Видаль де ла Блаша является категория локальности развития цивилизации. Ее основу составляют отдельные очаги, которые являются первокирпичиками, элементами цивилизации. Они представляют собой небольшие группы людей, которые складываются во взаимодействии человека с природой. В этих первичных клетках, общественных ячейках, постепенно формируются определенные «образы жизни».

Взаимодействуя с окружающей средой, человек растет, развивается. Ученый отмечал: «Географическая индивидуальность не есть что-то данное заранее природой; она лишь резервуар, где спит заложенная природой энергия, которую может разбудить только человек» [48] .

Эти первичные очаги, взаимодействуя между собой, начинают формировать и, наконец, образуют ту основу цивилизации, которая, эволюционируя, расширяется и охватывает все новые и новые территории. Это расширение происходит не всегда гладко и поступательно. В процессе расширения, усложнения структур цивилизация переживает откаты, вспышки энергии сменяются катастрофами, регрессией. Сами формы взаимодействия «первичных очагов» – ячеек многообразны и противоречивы: есть в нем влияние (ассимиляция), заимствования и даже почти полное уничтожение.

По теории Видаль де ла Блаша, процесс взаимодействия начинается и, все ускоряясь, происходит в северной полусфере от Средиземноморья до Китайского моря. По его мнению, в Западной и Центральной Европе взаимодействие первичных очагов (элементов) цивилизации происходило почти непрерывно и политические образования, сменяя друг друга, накладывались на ту или иную конфигурацию взаимодействующих между собой множеств небольших очагов, сообществ, этих своеобразных микрокосмосов.

Сближение и взаимодействие этих разнородных элементов, ассимиляция одними других привели «к образованию империй, религий, государств, по которым с большей или меньшей суровостью прокатился каток истории… Именно благодаря этим отдельным небольшим очагам теплилась жизнь в Римской империи, а затем – в Западной и Восточной римских империях, в имперских государственных образованиях арабов, персов и т. д. (В обширных областях Восточной Европы и Западной Азии цивилизационный процесс нередко прерывался, возобновляясь несколько позже и частично)» [49] .

Как утверждает Видаль де ла Блаш, этот процесс протекал в Европе под влиянием специфических условий. Суть их сводилась к тому, что здесь соседствуют самые различные географические среды: моря и горы; степи и лесные массивы; большие реки, связывающие север и юг; различные ландшафтные зоны, имеются плодородные почвы, морская линия изрезана заливами с удобными бухтами; климат, обусловленный влиянием теплых морей, благоприятен, не суров и в то же время не способствует развитию насекомых-паразитов. И это не парализует деятельность человека, а способствует развитию его энергии. Все эти факторы, вместе взятые, по его мнению, и привели в значительной степени к образованию на Европейском пространстве самого большого многообразия отдельных очагов жизнедеятельности со своими «образами жизни». Взаимодействие этих элементов жизни, обогащение, ассимиляция, способность применять заимствованное стали причиной динамического развития европейской цивилизации, основой ее богатства, самой характерной чертой [50] .

Концепция Видаль де ла Блаша перекликается с некоторыми положениями концепции Ф. Ратцеля, прежде всего с его подходом к всемирной истории как «беспрерывному процессу дифференциаций». Но, в отличие от Ратцеля, Видаль де ла Блаш, помимо акцента на активную роль человека и помимо отрицания географического детерминизма, свойственного первому из них, совершенно иначе определял роль государства, политических образований в процессе развития цивилизаций. Если для Ф. Ратцеля государство – это в первую очередь «органическое существо», развивающееся в соответствии с «законом растущих территорий», то Видаль де ла Блаш склонен рассматривать его скорее как нечто внешнее, вторичное, определяемое в конечном счете самим характером и формой взаимодействия различных локальных очагов, этих отдельных ячеек цивилизации.