Философы, например, анализируя цивилизационный подход С. Хантингтона, указывают на то, что этот подход носит слишком общий характер. Между тем, следует различать так называемую Универсальную цивилизацию (Поль Рикер), охватывающую всех людей, и национальные культуры, которые должны, с одной стороны быть в определенной мере закрытыми для того, чтобы сохранить свою идентичность, а с другой – открытыми во вне для того, чтобы иметь возможность адаптироваться к окружению. Если культура будет носить слишком закрытый характер, она, рано или поздно, исчезнет.

Политологи, в свою очередь, указывают на то, что процессы в исламском мире коренятся не в джихаде, а в кризисе адаптации. Есть немало примеров того, что в арабском, более широко – в мусульманском мире происходит постепенный, во многом противоречивый поворот в сторону политической модернизации и утверждения демократии. И явления внутренней социально-политической напряженности, а также проявления терроризма являются во многом результатом этого поворота, подобно тому, как это было в случае религиозных войн в Европе в XVI в. А это явно расходится с утверждениями С. Хантингтона [121] .

В конце 1970-х гг. в Европе сложилось еще одно довольно мощное течение – «внутренняя», или прикладная геополитика [122] . Ведущее место в этом течении заняла школа Ива Лакоста. Суть подхода И. Лакоста можно охарактеризовать следующим образом.

Геополитика способна охватить не только межгосударственные отношения. Она способна оценить и изучать соотношения сил внутри государства и даже в рамках территориальных образований конкретных государств. Иными словами: происходит деглобализация геополитики как науки, сведение ее к решению локальных проблем, носящих не планетарный, а частный характер. И. Лакост, по оценке профессора Н. А. Нартова, низводит геополитику до узкой аналитической дисциплины, получившей, как мы только что указали, название «внутренней геополитики».

И. Лакост стремится адаптировать геополитические принципы к современной ситуации. Он не разделяет ни «органицистского подхода», свойственного континенталистской школе, ни чисто прагматического и механицистского геополитического утилитаризма идеологов Sea Power (морской силы).

В основе методологии И. Лакоста лежит положение о том, что геополитика не должна быть ни предсказательной, ни нормативной. Ее задачей не является предвидение будущего, или определение политических решений государственных деятелей. Предназначение геополитики, по Лакосту, состоит в том, чтобы оценивать и объяснять ситуации.

И. Лакост подчеркивает, что геополитические феномены являются выражением властного соперничества на определенной территории. В своем «Словаре геополитики» он утверждает, что «во многих случаях, когда сегодня говорят о геополитике, речь идет фактически о властном соперничестве на территории и о людях, проживающих на них; в этих конфронтациях политических сил, – добавляет он, – каждая из них использует разные средства и, в частности, аргументы для того, чтобы доказать, что она имеет право на сохранение своего влияния или подчинение своему влиянию данной территории, а такие же претензии соперников объявляются нелегитимным» [123] . Точнее, пишет он, «в каждый данный момент исторической эволюции геополитическая ситуация определяется властным соперничеством большего или меньшего размаха и отношениями между силами, которые находятся в различных частях территории, о которой идет речь».

И. Лакост, по сути дела, отказывается от анализа политики, которая проводится государством за его пределами. Его интересует, прежде всего, национальное измерение политики. Он обращается в своих трудах к концепции «представления». Согласно Лакосту, государства борются за территории не только потому, что они содержат определенные богатства. Куда большее значение имеет тот факт, что эти территории «символизированы». Они представляют для политического сознания некую коллективную эмоциональную ценность национального, этнического или религиозного измерения. Символическое выражение ставок, амбиций и угроз, которыми живут геополитические акторы, и представляют в своей совокупности «представления». Эти представления являются своеобразными детерминантами как в геополитическом поведении, так и в экономических или стратегических интересах любого государства.

Мысль И. Лакоста является геополитической: он утверждает первенство территориальной логики, а идеологии и представления он анализирует как инструмент осознанных или неосознанных территориальных «инстинктов» государств.

Геополитическая мысль И. Лакоста привела его к необходимости нового прочтения содержания понятия «нации». Как утверждают специалисты, он развернул идеологическое сражение за реабилитацию во Франции концепции нации. В своей книге «Да здравствует нация», опубликованной в 1997 г., он утверждает, что в условиях усиливающейся мондиализации нация не утрачивает своего значения [124] .

Не трудно видеть, что у Лакоста геополитика становится инструментом анализа конкретной ситуации, а все глобальные теории, лежащие в основе этой дисциплины, низводятся до относительных, исторически обусловленных интенрпретаций. Геополитика, по Лакосту, не является более континентальным мышлением, в строгом смысле этого понятия, сопряженным с глобальными идеологическими системами. Она утрачивает свой глобальный характер и тем самым как бы сводится к достаточно ограниченному аналитическому методу. Именно поэтому такая ветвь рассматриваемой нами науки получила наименование «внутренней геополитики», так как занимается главным образом внутренними проблемами государства.