Шрифт:
— Ну, как-то было раз в Туретчине. Михаил Потапыч, подите сюда, послушайте, как было раз в Туретчине, — обратился он к субалтерн офицеру. Субалтерн офицер замазал, заровнял ямку и подошел.
— Сидели мы так-то, ничего не думали, а паша бестия пошел в обход, да обошедши речку — да какую речку, что три сажени глубины.
— Как же они перешли?
— Вплавь. Так стоймя и плывут, как утки плавают, только штаны раздуются. Обошел так-то да как гаркнет: «Алла», а у нас ружья замокли. Так что ж, бат[юшка] мой, сейчас отбежал к костру, все ружья в костер... Только повысохли, как крикнет: «алла, алла» — подбегая.
— Ваше благородие, — крикнул в это время фелдвебель, — гляньте ка сюда. — Он указывал назад. Но еще он не договорил, как послышались выстрелы, и сзади цепи видневшиеся в лесу роты, набиравшие дрова, с криком побежали назад. В лесу сзади показались солдаты.
— Это наши? — спросил Брыков, сам видя, что мундиры на этих солдатах были не наши. Слева двигалась колонна в мохнатых тапках, в которых нельзя было ошибиться; спереди, на той стороне реки, по чистому месту далеко видно было, как быстро и весело, казалось, подвигалась огромная масса, блестя штыками. Рота Брыкова была окружена и отрезана. Без команды все солдаты роты встали на ноги и молча оглядывались на все три стороны, с которых показался неприятель.
— Отхватили! — Была минута недоумения. Страха не было. Так они были спокойны до этого.
— Ну, брат, — послышался отчаянный голос среди мертвого молчания. И молчание, и нерешительность, и недоумение кончились и заменились страхом.
— Обошли. Пропали, брат. Со всех сторон! — послышались голоса.
Брыков вынул с трудом (она заржавела) тонкую шпажку и закричал что-то, чего никто не разобрал, потому что в эту же минуту молчанию последовал говор, шум и движенье. На лице капитана Брыкова менее всех других выражался испуг и замешательство, но его лицо было не спокойно. Его, видимо, пугало не столько положение его команды, сколько нравственное состояние этой команды, выражавшееся ясно в движениях, говоре. Некоторые солдаты уже тронулись к лесу, другие сжимались в одну кучку.
— Что ж стоять, всех заберут, — послышался отчаянный голос.
— Утикай до лесу! [1895] Фелдвебель, этот красавец и атлет, с испугом глядел на капитана.
— Ваше благородие, ваше благородие, — говорил он, — прикажите..., но нельзя было разобрать, чего он хотел. Губа его дрожала. Страх и отчаянье, выраженное одним, неудержимо сообщалось всем и всё более и более подчиняло себе этих людей. Брыков большими шагами, как на смотру, побежал к солдатам.
— Справа, по одному, — крикнул он. Многие солдаты, смотревшие на него, только хотели исполнить его команду, как Брыков оглянулся нерешительно, и они остановились.
1895
На полях:Брыков сидел унылый, жалкой, подня[лся] герой бестолковый.
— Вправо, вправо, в лес, — закричал в это время чей-то решительный голос, человека, бежавшего мимо. Он подбежал к Брыкову и, тронув его за руку, увлекая его, побежал в лес направо. Вся рота, в беспорядке перегоняя один другого, тронулась за ним.
— Василий Игнатьич, там занято, там французы, — догоняя капитана Брыкова, закричал субалтерн офицер.
— Вправо я вам говорю, — кричал Долохов хмурясь, — что вы погубить роту хотите? Тут пробьемся.
Едва только последние бегуны роты, в числе которых был и Брыков, запыхавшийся от бега, и Долохов, оглядывавшийся беспрестанно, [добежали] до опушки леса, как десятка [?] два мохнатых шапок отделилось слева и побежало за ротой.
Долохов, добежав до первого дерева, остановился, прицелился и выстрелил в переднего из гренадер. Мохнатая шапка остановилась.
— Стой! — закричал Брыков [1896] и вслед за выстрелом Долохова раздались десятка два выстрелов наших. Солдаты подражали Долохову. За двадцатью гренадерами бежало не меньше батальона сплошной массой. [1897]
Еще раз наши выстрелили. Гренадеры остановились. Послышался залп французов, [1898] и сотни пуль просвистели, как оре[хи], обсыпали опу[шку] и два солдата упало. Долохов заряжал ружье. [1899]
1896
Зачеркнуто:— Захарчук, останови роту! — крикнул он фелдвебелю. Страх видимо покинул его. Из за деревьев послышались выстрелы.
1897
Зач.:— Отступать рядами, — командовал Брыков, выходя из опушки и махая шпажкой.
1898
Зач.:Брыков совсем стал другим человеком.
— Вперед, ура! — закричал он и побежал на французов.
1899
Зач.:— Не стрелять! — кричал Брыков. Сзади в лесу послышалась перестрелка и Брыков побежал туда.
— Ваше благородие, отрезали.
— Молчать, ура! — Брыков бросился назад и, махая шпажкой, побежал в лес.
Брыков вскочил в лес.
— Отступать! — кричал он. <Но солдаты бежали и без команды>. Несколько десятков выстрелов раздались из леса. Французы приостановились. Наши бежали через лес, только Долохов и шесть человек солдат остались около него на опушке леса.
Гренадеры тронулись и побежали, но не за нашими, а в обход, по дороге, перерезавшей лес, очевидно с целью отрезать наших. [1900]
Сначала Брыков пытался остановить роту, но голос пропал у него и он бежал с другими, ни о чем не думая. Долохов бежал почти впереди, но страх, сообщившийся всей роте, не сообщился ему. Он то оглядывался назад, то забегал вперед и соображал.
— Куда ж мы бежим? — сказал он Брыкову, подбегая к нему. Брыков остановился.
1900
Зач.:Рота Брыкова бежала врассыпную. Долохов подбежал к Брыкову и указал ему на движение гренадер. — Дайте мне десять человек охотников и я их осажу.
Бегство уже было слабей, тем более что, перебежав лес, передние видели, что и с этой стороны были французы. Долохов, изгибаясь под сучьями, отбежал вперед на дорогу и сел.
— А чорт их остановит. Стой! — закричал он — стройся!
Вопрос «куда мы бежим?», казалось, сообщился всем. Рота стала собираться. Брыков подозвал солдат.
— Ребята, дело гавно... надо напролом, умирать заодно...
Он послал отделенного унтер офицера осмотреть выход. Отделенный унтер офицер вернулся и сообщил, что и сзади были французы. Он говорил, что видимо — невидимо бежали в лесу по дороге. Долохов побежал к дороге.
— Капитан, ради бога, — сказал он, возвращаясь назад, — дайте мне двенадцать человек, я найду выход.