Д. И. Тихомиров, не соглашаясь с Толстым, считает, что при применении звукового метода ученики постепенно подготовляются к сознательному отношению к словам, путем предварительных бесед, которые вовсе не требуют от педагога особой гениальности и вместе с тем очень привлекают детей.

«Гр. Л. H. Толстой. Я остаюсь при своем мнении, потому что во всем том, что было высказано, я не нахожу доказательств, говорящих в пользу звукового метода. Замечу еще, что мой способ есть способ народа русского, я ему выучился у народа; я охотно перешел бы на сторону звукового метода, если бы опыт показал мне искусство соединения ъ и ь. Вопрос же о беседах и развитии — это вопрос, который не относится к делу. Я, как учитель, должен в этом случае только отвечать потребностям народа; родители требуют от учителя, чтобы он научил ребят читать и писать так, чтобы они могли прочитать указ, написали письмо; а о развитии родители не просят, за это жалования не платят; следовательно, учитель и не имеет никакого права развивать учеников».

За этим следуют речи Н. П. Горбунова, Ф. Н. Королева, М. А. Протопопова, Н. П. Малинина, И. А. Вертоградского, Ф. Г. Савенко, Ф. И. Егорова. Защитники звукового метода в особенности настаивали на развитии, которое, по их мнению, дает звуковой метод, а обвиняли способ гр. Л. Н. Толстого в отсутствии этого развития. В этом отношении многие из оппонентов гр. Толстого пошли далее и приписали ему вообще нежелание давать детям в школе какое-либо развитие, а только одно умение прочитать и написать, к чему гр. Толстой дал отчасти повод, заявив, что цель его способа единственно — научить поскорее читать и писать. Приводим заключительные слова Ф. И. Егорова, на которые возражает Л. Н. Толстой.

Ф. И. Егоров. Я желал бы знать, действительно ли гр. Толстой отвергает всякое развитие в обучении и сводит его к одной цели — дать детям несколько навыков, пригодных в жизни, или полагает только обращать внимание на эту сторону обучения лишь впоследствии, после обучения грамоте.

«Гр. Л. Н. Толстой. Я не считаю себя в праве давать какое-либо развитие, потому что всякое развитие предполагает собою известное направление. В школу отдают детей, не для того чтобы развить в каком-нибудь направлении, а чтобы научить их чтению и письму. Мы можем смело учить тому, чт`o не имеет вредного направления. Под развитием понятий я не разумею такого развития, которое, напр., дается при изучении арифметики, но известное направление ума, характера, которое не должно себе находить места в школе... Я допускаю в народной школе только математику и грамматику, так как преподавая эти предметы я могу избежать всякого направления. Арифметика не может иметь того вредного направления в смысле политическом, тогда как обучая, например, истории и зоологии вы можете оказать вредное нравственное влияние, смотря по тому, какой материал вам дан. Естественный материал, который может подлежать изучению детей в школе, это наша образцовая литература».

Ф. И. Егоров заметил, что при подборе образцов можно влиять на развитие детей в нежелательном направлении.

«Гр. Л. H. Толстой. Но всё-таки не в такой степени, как преподавая естественную историю и историю».

Ф. И. Егоров считает необходимым не только развитие логического мышления в области математики и языка, но и в области других понятий.

«Гр. Л. H. Толстой. Но на развитие можно взглянуть различно».

В прения вступают К. К. Мазинг, В. А. Бронзов, Ф. Н. Королев, Н. П. Малинин — краткими возражениями на предыдущие речи названных лиц. Председатель И. Н. Шатилов считает, что окончательное решение вопроса о преимуществе того или другого метода для обучения грамоте можно решить только при помощи опыта, и поэтому предлагает Комитету просить Л. Н. Толстого дать несколько наглядных уроков по его методу.

«Гр. Л. Н. Толстой. Я готов к услугам Комитета».

По предложению Председателя, Комитет постановил произвести показательный опыт обучения грамоте 16 и 17 января 1874 г. в школе при фабрике Ганешина.1183

Прения в Комитете грамотности, повидимому, произвели на Толстого неблагоприятное впечатление; по крайней мере, вернувшись из заседания, он писал жене: «Одно нехорошо: это то, что я обещал завтра давать образцовые уроки, и это займет все мои вечера, которые я бы употребил приятнее. И пользы, боюсь, не будет, т. к. никого не убедишь, слишком глупы и упорны. Я не сердился, и Дьяков, и другие говорят, что я говорил хорошо».1184

16 января Толстой не мог приехать к назначенному часу по нездоровью, и предположенный опыт состоялся только на следующий день. Некоторые сведения о нем сохранились в воспоминаниях Д. И. Тихомирова, присутствовавшего при этом выступлении Толстого. «На дальней окраине Москвы, в фабричной школе Ганешиных собрана была группа неграмотных рабочих. Собрались в большом числе члены Комитета грамотности, и Лев Николаевич дал урок грамоты. Кроме трудности и новизны для учеников дела, и вся обстановка не благоприятствовала занятиям: присутствие посторонних лиц, духота в тесной и закрытой комнате — развлекали и утомляли учеников. И с учеников, и с учителя пот катил градом. Примерный урок оказался неудачным. — По мысли председателя, организована была «пробная» школа из двух групп неграмотных детей: в одной группе занимался яснополянский учитель по методе Л. Н. Толстого, в другой — учитель одной школы бар. Корфа — по звуковому методу. В шесть недель дети обеих групп должны были выучить читать, писать под диктовку, счету и решению задач... По сущности дела такого рода «пробы» ни в коем случае не могут быть признаны ценными для определения достоинств и недостатков того или другого метода. Не привели ни к чему и обнаружившиеся на экзамене результаты знаний «пробной» школы: успехи учеников той и другой группы оказались более или менее одинаковыми, при некотором перевесе на сторону звуковой группы».1185

16 марта 1874 г. в заседании Комитета грамотности была избрана экзаменационная комиссия из шести членов. 3 апреля Толстой писал своему брату Сергею Николаевичу: «Я жду каждый день известия, когда будет экзамен в моей Московской школе, на который мне необходимо ехать, и нынче получил телеграмму, что в субботу. И в субботу буду в Москве... Весь смысл в том, чт`o будет на экзамене».1186 6 апреля экзаменационная комиссия произвела экзамены учеников обеих групп, а на следующий день были рассмотрены результаты экзаменов, причем большинство членов комиссии признало, что ученики, учившиеся по звуковому методу, обнаружили в чтении, письме и счете б`oльшую успешность, чем ученики, учившиеся по способу Л. Н. Толстого.

13 апреля 1874 г. состоялось экстренное заседание Московского комитета грамотности, в присутствии многочисленной публики. Сначала прения сосредоточивались вокруг разбора практического результата чтения и письма учеников, причем приводились многочисленные примеры и обсуждались приемы преподавания, применявшиеся обоими учителями; между прочим Протопопов, учивший по звуковому методу, заявил, что Морозов, учитель Яснополянской школы, занимавшийся по методу Толстого, принял в свою группу ученика, уже раньше обученного им чтению по этому методу.