Сегодня мы точно знаем, что учение о реинкарнации было неотъ-емлемой составной мировоззрения первых христиан. Некоторые места неоднократно переработанной Библии все еще указывают на это. Так, например, у Матфея (16.13) и Марка (8.27–28) Иисус вопрошает: «За кого люди почитают меня?..» А Ему отвечают, что одни за вновь пришедшего (то есть реинкарнированного) Иоанна Крестителя, другие за Илию, а иные за Иеремию или за одного из пророков. «Воскресение плоти» было бы совсем нетрудно понять, если бы говорили о «воскресении во плоти». Во всяком случае, учение о повторяющихся земных воплощениях первых христиан продержалось до Никейского Вселенского собора, то есть три столетия. Теолог Руффий утверждает в одном из писем к Анастасию, что вера в повторение жизни (на Земле) некогда была общепризнанным фактом среди Отцов церкви и передана ими как старая традиция. Иероним называет ее тайным учением первых христиан, Франциск Ассизский был ее приверженцем, а отец церкви Ориген утверждал мысль о существовании всех людей до рождения. У германцев, принявших христианство, это верование продержалось до VII века. А на последнем Ватиканском соборе введение реинкарнации в сферу духовных понятий было предметом дискуссии. Как же ко всему этому относиться? И что говорят по этому поводу современные исследователи потустороннего мира?

В понятии «возвращение душ» (реинкарнации), которое зачастую неправильно называют «переселением душ», есть своя убедительная логика, если «душу» понимать опять же как «Я сам», то есть как сознающий свое «я» дух. Он, дух, должно быть, существовал до рождения, потому что иначе различия в человеческих судьбах, очень сильно связанные с обстоятельствами и окружением, сопровождавшими момент рождения, нельзя ни объяснить логическим путем, ни привести в соответствие с предполагаемой нами всеохватывающей любовью и справедливостью Бога. Не любовь, а жестокий произвол всесильного существа — вот что означало бы тогда рождение многочисленной части Его творений в нищете и несчастье, если учесть, что все должны достичь одной цели. Чем слепорожденный, чем ребенок с синдромом Дауна заслужили свою горькую участь? Или разве это чья-то личная заслуга — появиться на свет сыном зажиточных родителей в цивилизованной стране? И за что несут наказание те, кто родился после пьяной оргии или изнасилования, кто живет с детства среди воров и бандитов? Вот те проклятые вопросы, от которых можно скорее отмахнуться, чем дать на них ответ, произнеся сакраментальную фразу «пути Господни неисповедимы». Тут теория о карме и новых воплощениях дает, как мне кажется, более ясные и удовлетворительные ответы, хотя тут все остается (и должно оставаться) на уровне теории, так как научные доказательства пока еще скупы и ограниченны.

Уже неоднократно предпринимались попытки с помощью гипноза доказать «возвращение душ» (палингенез) или представить как факт повторяющиеся земные жизни индивидуума. Еще французский ученый де Роша (de Rochas) стал проводить соответствующие эксперименты и написал об этом книгу под названием «Жизни, следующие одна за другой» («Die aufeinander folgenden Leben»). Доктор Бьоркхем экспериментировал примерно в том же направлении и после более чем трех тысяч соответствующих опытов пришел к убеждению, что мнимые воспоминания о прошлых земных жизнях можно объяснить гипотезой об одержимости. Того же мнения придерживался и американский психиатр доктор Викланд (Wickland). И напротив, другие ученые считают реинкарнацию доказанным фактом. То есть — слово против слова. По мнению Дюпреля, нужно признать, что возрождение (повторное рождение) — это еще не доказанная гипотеза и что оно становится необходимым лишь в случае, если потусторонняя жизнь — как продолжение земной жизни — не предоставляет никаких возможностей прогресса (развития). Однако нельзя отрицать, что при однократной земной жизни нельзя даже приблизительно использовать все ее преимущества.

Аргументируя, противники теории реинкарнации ссылаются на отсутствие воспоминаний; а без них, утверждают они, наше очередное существование на Земле бессмысленно и ужасно. Однако отсутствие у нас воспоминаний о прежней жизни ничего, в сущности, не доказывает. Кое-что из происшедшего с нами не запечатлевается в нашем бодрствующем сознании. На это указывают, например, забытые нами сны или то, что мы не в состоянии вспомнить годы самого раннего детства. Показательно и отсутствие каких бы то ни было воспоминаний у людей, подвергавшихся воздействию гипноза, лунатиков (сомнамбул) и медиумов, погружающихся в состояние глубокого транса: никто из них не может вспомнить ничего из того, что происходило или говорилось во время их необычного состояния, даже если они сами что-то говорили. Таким образом, подобные перерывы в нашем потоке воспоминаний совершенно непригодны для опровержения гипотезы о нашем существовании до рождения. Напротив, они скорее ее подтверждают, ибо напрашивается сравнение, что нить наших воспоминаний, оборванная сном, так же связывается при пробуждении с предыдущим отрезком, как после смерти с нашим предыдущим существованием. Если бы у нас сохранялись воспоминания о прежних земных жизнях, утраченные, кстати говоря, далеко не всеми людьми, они, скорее, тяготили бы нас, чем шли на пользу. Например, всю жизнь помнить, что в предыдущей ты был убийцей — разве это не тяжкий крест? К тому же, ведь тогда все остальные тоже помнили бы свою прежнюю жизнь, так что вполне можно было бы встретиться со своей жертвой. Или, наоборот, увидеть своих прежних врагов. Тогда логично было бы предположить, что раздоры и вражда продолжатся в прежнем виде… Получается, что в способности помнить свою предыдущую жизнь нет совершенно ничего заманчивого; вполне достаточно, если мы после смерти осознаем, чего достигли, а чего нет. «Воспоминания о моих предыдущих состояниях лишь затруднили бы мне использование моего теперешнего состояния», — замечает Лессинг (Lessing) в своей книге «Воспитание рода человеческого» («Erziehung des Menschengeschlechts»). Как и все наши великие мыслители, Лессинг разделял теорию реинкарнации. Так же, как и Гёте, что довольно широко известно. Свое сильное влечение к госпоже фон Штейн он пытался объяснить следующими, адресованными Вик-ланду словами: «Я не могу объяснить себе значение, власть, которую имеет надо мной эта женщина не иначе, как переселением душ. Да, когда-то мы были мужем и женой!» То же самое он сказал подруге (1776 г.) в стихах:

Три года спустя он писал ей: «Если я снова приду на Землю, я хотел бы попросить богов о том, чтобы я любил лишь однажды, и если бы Вам не был столь чужд этот мир, я попросил бы дать мне Вас в возлюбленные». Из Венеции Гёте писал в октябре 1786 года: «Мне и сейчас все еще не кажется, будто я вижу все в первый раз; мне кажется, будто я все вижу вновь». Обращаясь к Буассере (Boisser'ee), Гёте в августе 1815 года заявил, что у него такое чувство, будто он уже жил однажды при Адриане (76–138 гг., римский император с 117 г. — Прим. пер.), почему его так и привлекает все римское. Да и он, Буассере, наверняка уже однажды жил, а именно в XV веке.

Подобных цитат можно было бы привести бесконечное множество. Почему же то, что интуитивно ощущали наши титаны духа, в чем они, строго говоря, были уверены, почему это не может быть правдой, соответствовать фактам? Факт нашего существования до рождения сделал бы человеческое рождение естественным и совершенно понятным событием. Теологи сформулировали бы это так (по доктору А. Динтеру — Dr. A. Dinter): «Без предположения о том, что мы, первоначально созданные как чистые духи, уже в нашем существовании до рождения стали грешниками, полная страданий земная жизнь была бы совершенно бессмысленной жестокостью Бога. Лишь осознание того, что страдание — это именно нами спровоцированное последствие греха и что земная жизнь — это лишь преходящее воплощение падшего духа, цель которого дать ему возможность под воздействием страдания, посредством покаяния, преодоления себя и работы над собой вновь обрести путь возвращения к Богу, осознание того, что таким образом страдание является лишь выражением любви Бога, придает полной страданий земной жизни вообще какой-то смысл, который можно связать с Универсальной (Всеохватывающей) Любовью Бога». Таким образом, человек — творец своего счастья или несчастья, собственной судьбы в самом прямом смысле слова. Тем самым был бы по крайней мере получен вразумительный ответ на вопрос о смысле страдания в том, что касается человека. Однако вопрос, почему и бессловесная тварь подвержена страданию и «жаждет избавленья» (Павел), так и остается без ответа.

В рамках проблем, поставленных в этой книге, нас прежде всего должен интересовать уровень, достигнутый современной наукой о потустороннем мире в отношении теории реинкарнации. Но тут создается впечатление, что за последние сто лет мы не достигли в этой сфере никакого прогресса. Высказывания потусторонних весьма противоречивы. Но разве может быть иначе, если даже в этом мире нет согласия в этом вопросе? (Предположение, что после оставления телесной оболочки человек вдруг приобретает огромный объем знаний, вряд ли возможно.) А вообще-то чего же удивляться противоречивости данных по теории реинкарнации? Ведь даже среди земных приверженцев этого учения не существует единого мнения относительно того, лежат ли в основе реинкарнации определенные закономерности или нет. Согласно одному из направлений этой теории, более всего распространенной среди представителей академической науки, душа после смерти в среднем 1500–1800 лет проводит в потустороннем мире в состоянии, подобном сну, прежде чем ей будет снова позволено материальное воплощение, что развитие человека возможно исключительно этим путем и т. д. Некоторые даже утверждают, что человек должен хоть раз испытать все, то есть должен однажды побыть, так сказать, в каждой шкуре, например, в одной жизни — убийцей, в следующей — преступником иного рода, чтобы иметь возможность правильно судить обо всем и тем самым прогрессировать.

Не стоит вдаваться в подобные заблуждения абстрактного мышления. Очевидно одно: в вопросе о реинкарнации все исследователи потустороннего мира давным-давно разделились на два лагеря. Это повелось уже со времен соперничества в этом вопросе: по эту сторону Атлантического океана миллионы приверженцев французского профессора Ипполита Ривейа (Hippolyte Rivail, 1804–1869), называвшего себя впоследствии Алланом Кардеком (Allan Kardec), выступали в поддержку теории реинкарнации, по ту сторону — поклонники учения американского ясновидящего Эндрю Джексона Дэвиса (Andrew Jackson Davis, 1826–1910), которых тоже насчитывалось несколько миллионов, отрицали теорию реинкарнации. В 1884 году Дэвис в сомнамбулическом состоянии отправился в горы и там будто бы беседовал с ранее умершим Сведенборгом (Swedenborg, 1688–1772). Согласно учению Сведенборга, каждый человек является новым творением, ранее никогда не существовавшим. Его представление о том, что кажущиеся воспоминания о некоей прошлой жизни — это всего лишь «результат проекции содержания мыслей некоей невидимой сущности в дух восприимчивой к этому личности», до сих пор охотно используется как важный аргумент. Но уже к началу XX века в Северной Америке наметился поворот в пользу теории реинкарнации, по-видимому, достигшей своего апогея в трижды благословенной деятельности выдающегося ясновидящего Эдгара Кейси (Edgar Cayce). Благодаря феноменам, представленным при его посредничестве, сегодня в США говорят о возможности повторения земных жизней как о чем-то само собой разумеющемся, в то время как у нас все еще нужно чуть ли не извиняться или пускаться в долгие и трудные объяснения, если хочешь завести об этом разговор.