Супруга доктора Маттизена действительно скончалась от кровоизлияния в мозг, после чего слово «кровотечение» обрело свой истинный смысл.

Дальнейшие рассуждения доктора Маттизена, а также его едкие «возможности объяснения» случившегося псевдопсихологического и психоаналитического характера [76] я вследствие их длиннот опущу. Здесь я только упомяну еще явление жены доктора Маттизена с собакой. Это «видение» явилось фрау Анне Ольхафер 4 декабря того же года, и она написала супругу умершей следующее: «Примерно в половине двенадцатого ночи я легла спать. Я была одна в доме. Выключив ночник, я вдруг опять увидела Вашу жену — и она была с собакой. Она явно была необычайно рада, что я вижу ее с собакой. По ее виду мне показалось, что и Вы должны этому радоваться, что для Вас это должен был быть сюрприз. Она будто бы хотела спросить, узнаете ли Вы собаку? Собака, казалось, была очень привязана к Вашей жене. Мне показалось, что Ваша жена сказала собаке: пойдем, обрадуем кое-кого! Она сияла от счастья, предвкушая, что Вы тоже узнаете собаку. Хозяйка и собака пребывали в радостном ожидании, какова будет реакция на этот сюрприз. У меня было странное ощущение, что призрак не обращал на меня особого внимания. Так может ли быть такое? У вас действительно была собака, которая теперь ТАМ нашла свою хозяйку? Можете себе представить, как неловко мне писать Вам о вещах, о которых я даже не знаю, имеют ли они какую-то доказательную силу». Доктор Маттизен заметил на это, что его жена «просто сходила с ума по собакам», что в течение жизни у нее было трое псов. Один из них, черно-коричневый терьер не очень чистых кровей, превосходил всех остальных необычайной одаренностью. И, по-видимому, он-то и появился на несколько секунд вместе с призраком фрау Ольхафер.

Я не стану здесь касаться так называемой ликантропии, в которую трудно поверить и которая означает способность на время «превращаться» в животных (которая, однако, наблюдается отнюдь не только у примитивных народов) — как и некоторых других явлений «ночной стороны природы». Я говорю о «ночной стороне», потому что мы мало что о ней знаем. А вот то, что некоторые животные могут становиться видимыми, следует упомянуть. Когда лошадь еще была главным средством передвижения, любой крестьянин знал, что в определенных местах, где являлись призраки, лошади пугались и никакими побоями их нельзя было заставить ехать дальше. О подобных случаях сообщается и в известных протоколах Британского Общества психологических исследований. Вот что цитирует из них уже знакомый нам Рёзермюллер.

Известный адвокат из Филадельфии разругался и расстался с одним из своих друзей, который позже по состоянию здоровья переселился в Италию. Однажды адвокат во время прогулки верхом остановился отдохнуть в лесу близ Адиронлакса. Снова сев на коня, адвокат заметил, что лошадь чем-то взволнована и наотрез отказывается продолжать путь. Тут адвокат увидел призрак своего друга. У того шла изо рта кровь, но он успел сказать: «Я ничего против тебя не имею!» Некоторое время спустя до адвоката дошла весть, что его друг как раз в тот момент умер от легочного кровотечения.

Аниела Йаффе (Aniela Jaffe) собрала обширный материал на эту тему. Вот какой случай она описывает в своей книге «Явления духов и предзнаменования» («Geistererscheinungen und Vorzeichen»). В одной роте швейцарской армии умер солдат. В день похорон офицер, который, собственно, и поведал об этом, в сопровождении служебной собаки обходил боевые порядки. С наступлением темноты собака начала вести себя очень странно. Она не хотела идти дальше, скулила и, скалясь, заступала дорогу офицеру. «Обычно очень надежный и послушный пес не реагировал ни на уговоры, ни на команды. Сначала я подумал, что собака заболела или даже сошла с ума… Но служба есть служба, и я все же провел обход почти до назначенного часа, как вдруг собака сорвалась с поводка и исчезла в темноте. И только она убежала, справа от меня появилась светлая фигура. Беззвучно приближаясь ко мне, она остановилась на расстоянии примерно двух метров. У меня мороз пошел по коже. Похолодев, я замер как вкопанный. Черты лица призрака были отчетливо видны — это был наш умерший товарищ. Я до самой смерти не забуду его взгляда: печаль и кротость, читавшиеся в них, было невозможно передать словами. Как долго продолжалось это явление, я не знаю, но одно могу сказать точно: ни один духовный пастырь не успел во всех своих проповедях за всю мою жизнь влить в мою душу столько возвышенного, сколько успел этот мертвый солдат». Призрак бесшумно удалился и растворился в темноте. Вскоре офицер нашел свою собаку, радостно приветствующую его у одного из столбов. «Явление это позже несколько раз повторялось, и не только ночью, но и днем. Мы ни разу не обменялись ни словом, на это у меня не хватало духу», — заключил свой рассказ офицер.

Весьма интересным представляется степень ясновидения маленькой собачки доктора Б. Сайриакса (Cyriax), о которой он пишет в своей книге «Как я стал спиритуалистом» на с. 123. Сначала он описывает, каким образом происходили манифестации (проявления) потусторонних, происходившие в его доме почти каждый вечер. Как только он отключал газовый рожок и ложился в кровать, в одном из углов комнаты появлялся светящийся туман, который уплотнялся, образуя ворота, ведущие, казалось, в глубокое пространство. Из этих «туманных» или «облачных» ворот выходили фигуры, подходили к доктору, садились на край кровати или на стул рядом, «короче, вели себя как люди из плоти и крови, беседовали со мной на своем собственном языке, на каком-то диалекте, демонстрируя жестами странные случаи из своих бывших жизней».

Маленькая собачка вскоре настолько освоилась со всем происходящим, что, как только ее хозяин раздевался, вспрыгивала на кровать. Сидя там, она ожидала появления потусторонних. «Если из «ворот» выходила фигура, которую собачка уже видела раньше, она спрыгивала на пол и, виляя хвостом, приветствовала пришельца как обычного знакомого ей человека. Вот только она никак не решалась прикоснуться к их телам. Если какой-либо дух дотрагивался до собачки, гладил ее, она начинала дрожать всем телом, прижимаясь к полу. Как только дух отнимал руку, она два-три раза встряхивалась и садилась на кровать, снова наблюдая за беседой и жестами призраков… Если же являлись фигуры неизвестной ей доселе формы, собачка оставалась сидеть на кровати, не выказывая радости, иногда даже рычала и лаяла, однако при их вторичном появлении приветствовала ночных посетителей с обычной радостью. А если появлялись индейцы, она в страхе залезала под одеяло, и когда я пытался позвать ее, издавала жалобный вой, опять забиралась под одеяло и вся дрожа прижималась ко мне».

Самым странным было то, замечает доктор Сайриакс, что собака видела, как правило, потусторонних мужчин. За исключением индейских женщин и одной изредка появлявшейся пожилой негритянки собака в течение шести месяцев, пока происходили эти материализации, не заметила ни одного духа женского пола. Правда, собака чувствовала, если ее касалась потусторонняя женщина. При этом она дрожала, тряслась и удивленно оглядывалась по сторонам, будто пыталась увидеть, кто же ее касается».

Доктор Сайриакс предпринимал различные опыты, чтобы убедиться в том, что собака — за некоторыми исключениями — действительно не могла видеть флюидных женщин. «Если потусторонний мужчина, щелкая языком или пальцами, подзывал собаку, она, взглянув на призрака, шла к нему. Если то же самое делали флюидные женщины, то она этого не замечала». В этих случаях она реагировала только на прикосновения. Проконсультировавшись, доктор Сайриакс позже узнал, что флюидное тело женщины более тонкое по своей натуре и что, как правило, душевно более высокоразвитые женщины больше удалены от всего земного, чем мужчины. В то же время связь с земным индианок или негритянок относительно ярче выражена, так что их флюидные тела несколько плотнее. Поэтому собака и могла их видеть. Ради эксперимента доктору Сайриаксу являлись высокоразвитые потусторонние обоих полов, чьи тела «были значительно тоньше, «эфирнее», чем материализованные тела не столь высокоразвитых мужских существ». На этом основании доктор Сайриакс впоследствии был в состоянии различать степень развития (низкая — высокая) призраков уже при их появлении.

Животные так же подвержены прогрессивному закону развития, как и мы, люди, как все живое. «Закон развития требует, — говорится в одном из сообщений ОТТУДА, — чтобы животное было тем, чем были мы, и чтобы оно становилось тем, чем становимся мы». А относительно встречи с нашими любимцами сказано, что мы их там обретем вновь. «… ведь более высокоразвитый никогда не теряет связи с тем, кто стоит на низкой ступени развития». И нам следует избегать жестокого обращения с животными. Ни один крик боли живой твари не пропадает бесследно. Особого осуждения заслуживает вивисекция — зачастую совершенно излишние и тем самым бессмысленные хирургические эксперименты над живыми животными без наркоза. Все общественные протесты против этого жестокого и уродливого проявления материалистического мышления остаются безрезультатными. Берлинский врач, доктор медицины Хоган (Hogan), впоследствии руководивший «Союзом против пыток над животными в медицинских целях», описал в свое время в своей «Iris-Korrespondenz» («Корреспонденции Ирис», вышедшей под редакцией доктора медицины фрау М. Мадаус), одно событие, которое должно послужить грозным предупреждением из иного мира всем мучителям животных.