Вот мнение некоего профессора N., по специальности преподавателя высшей школы: «Убежденность Маризы Мелл в том, что умершие находятся вокруг нас, невозможно ни опровергнуть, ни доказать. Такие «послания» могут быть неосознанными актами ясновидения самого медиума. Чтобы подтвердить послание, якобы исходящее от умершего, необходимо наличие документа или свидетеля; от него-то медиум, способный к ясновидению, может их воспринимать». Тот коротенький стишок профессор N. считает продуктом подсознания актрисы…

И это профессорская мудрость второй половины ХХ века! То, что имеется значительное количество в лучшем виде задокументированных случаев получения сведений, о которых никто не мог знать, например, в эксперименте Гластонбери, профессору, к сожалению, ничего не известно. Не читал он, как видно, и ничего из той богатейшей и, без сомнения, доступной ему литературы с описаниями соответствующих свидетельств и исследований, изданной ранее. Так что нам, по-видимому, не остается ничего другого, как дожидаться, пока наше собственное подсознание, может быть, когда-нибудь снизойдет до того, чтобы прислать нам стихотворение.

Еще одним странным феноменом, проявляющимся время от времени, являются «загадочные метательные снаряды». По своей сути они «родственны» призракам, которым до сей поры не найдено никакого вразумительного объяснения: просто летят камни, иногда видимые уже со значительного расстояния, будто брошенные невидимой рукой, летят в конкретную цель. Или же они становятся видимыми в закрытых помещениях, «зависая» над самым полом. В Германии такое «камнеметание», наделавшее особенно много шума, произошло в 1890 году на Эльзасской улице в Берлине. Длилось оно шесть недель. Несмотря на активное вмешательство полиции и высокое вознаграждение, объявленное за поимку преступника, дело так и осталось нераскрытым. На Рю де Гре в Париже три недели бомбардировке камнями подвергался дом, стоящий посреди большого сада. Тяжелые камни явно прилетали с такого большого расстояния, на которое их не смог бы добросить ни один человек. С крыш близлежащих домов зеваки наблюдали за невероятным действом. Камни, как снаряды, пролетали высоко над их головами, с удивительной точностью попадая в цель. Полиция была бессильна. Когда были разбиты все окна и двери, их забили досками, причем в одном окне между досок случайно осталась узкая щель. Отныне камни соответствующей формы летели прямиком в эту щель…

Во всех случаях «камнеметание» велось по какой-то определенной цели — камни летели в какую-то точку, определенное место или человека. То есть налицо всегда было явное намерение попасть в кого-то или во что-то. Иными словами, ни о каких слепых силах природы речи быть не могло, потому что они действовали с определенной целью и, стало быть, были разумными силами. Однако их источники не были идентифицированы ни в одном случае.

В ратуше Гербольцгейма можно, наверное, и сейчас еще увидеть камни, которые с октября 1949 года по 30 января 1950 года неведомые силы каждый вечер швыряли в один из домов на Фридрих-штрассе. Несмотря на все усилия уголовной полиции, место, откуда вылетали камни, установлено не было. Подобные случаи происходили и в других населенных пунктах (Тэш, Церматтерталь, 1955 год), и в Вазенальпе (Валлис). Там виновниками объявили юношей в подростковом возрасте. Вот только никто не мог объяснить, как эти камни пролетали сквозь стены или окна, проникая в закрытые помещения, не оставляя никаких разрушений, почему они становились видимыми лишь над самым полом и на ощупь были горячими. Я далек от мысли приписывать все подобные происшествия действиям «духов», ибо то, что здесь могут проявляться неосознанные душевные силы, не подлежит сомнению. Однако когда подобные феномены принимают «разумный», целенаправленный характер, анимистическая гипотеза оказывается несостоятельной. Не говоря уже о том, что все эти пролетающие сквозь стены камни в очередной раз ставят нас перед проблемой вездесущего четвертого измерения пространства, [81] предлагая нам вновь попытаться разгрызть твердый орешек — загадочную проблему де— и рематериализации.

Или возьмем, например, уникальный феномен «принцессы Ноны». В 1928 году у одной молодой учительницы из Блэкпула начал проявляться дар внечувственного восприятия. Под умелым руководством музыковеда доктора Фредерика Х. Вуда (Frederic H. Wood) ее талант развился до автоматического письма и, наконец, до способности говорить (передавать сообщения) в состоянии полутранса. Однажды через нее объявилось существо по имени Нона. Нона сообщила, что была урожденной вавилонской принцессой, ставшей впоследствии одной из жен фараона Аменхотепа III, жившего в 1400-х годах до Рождества Христова. Сначала Нона говорила на английском — родном языке медиума. Но в августе 1931 года учительница, выйдя из длительного транса, проговорила услышанные в трансе слова, звучавшие как «А йит а сула». Доктор Вуд записал их в фонетической транскрипции, но что они означали, не знали ни медиум, ни ученый. Поэтому доктор Вуд обратился за помощью к египтологу Говарду Халму, составителю древнеегипетской грамматики и словаря (иероглифы — это ведь нечто вроде стенографии, и состоят они лишь из согласных; что находится между ними — неизвестно). Через три недели пришло письмо от доктора Халма: «А йит а сула» означает на древнеегипетском — «На этом мы заканчиваем».

Со временем через медиума приходило все больше египетских слов и целых фраз. «Обычно, когда говоришь, — замечала учительница, — то ведь сначала думаешь. Но когда через меня говорит Нона, я не думаю. Мои губы двигаются, произнося слова; но как это получается, я не знаю. Иногда у меня возникает чувство, будто я разговариваю во сне. Сначала слова всегда приходят медленно. Но как только я полностью расслабляюсь, я начинаю слышать целые фразы, быстро следующие одна за другой. Однако ничего из сказанного я никогда не знаю заранее и не могу впоследствии вспомнить».

Нона говорила еще в течение 25 лет (!), невольно давая уроки древнеегипетского языка. С ее помощью до 1961 года были записаны в общей сложности 4912 древнеегипетских слов и выражений из эпохи известной 18-й династии, что позволило реконструировать тот язык, на котором тогда говорили древние египтяне. Следует подчеркнуть, что в данном случае речь идет о давно исчезнувшем языке, сведения о котором не могли быть переданы медиуму его современниками телепатическим путем. Предположим, что в случае «Ноны» речь шла о «раздвоенном «я» или о какой-то части личности медиума. Но такое предположение — по моему глубокому убеждению — означает гораздо более сильную веру в чудеса, чем просто вера в существование «духов», то есть в то, что личность продолжает жить после (земной) смерти, или, иными словами, в существование бестелесных людей. В том, что Нона говорила еще и по-английски, спиритологи могут усмотреть доказательство того, что в потустороннем мире можно, так сказать, продолжать учиться и что из-за этого вовсе необязательно реинкарнироваться. Для возвращения на Землю Нона называла три причины: 1) восстановить утраченный язык древних египтян; 2) наполнить свое мертвое прошлое новой жизнью. И наконец, 3) возвращением одной из «душ», жившей на Земле 3300 лет тому назад, доказать абсолютное (а не только ограниченное во времени) существование личности после физической смерти, поведав о том, чему она научилась в духовном мире.

Нона настаивала на привлечении к сотрудничеству еще и других египтологов. Доктор Вуд отослал несколько экземпляров своих первых публикаций ведущим египтологам тех лет Гардинеру и Ганну (A. H. Gardiner, B. Gunn). Гардинер ответил просто: он не может всерьез относиться ни к чему, что исходит из таких источников. Профессор Ганн реагировал еще резче и даже отказался участвовать в сеансе с Ноной или хотя бы прослушать магнитофонную запись такого сеанса (как те ученые, которые в свое время отказывались взглянуть в телескоп Галилея). Профессор Ганн, правда, написал критический очерк о докладе доктора Вуда, однако отказался публично обосновать свою точку зрения.