Шрифт:
Тогда Нона попросила сделать еще одну магнитофонную запись сеанса, что и произошло 14 июля 1938 года в Международном институте психологических исследований (International Institut of Psychic Research). Когда запись была переведена, оказалось, что Нона дала египтологу Ганну ответ, который мог бы дать ему повод подать на нее в суд за оскорбление. Однако в суд он не подал. Ведь тогда ученому пришлось бы признать, что язык Ноны отнюдь не какая-то галиматья. С другой стороны, Нона вступилась за своих противников, сказав как-то доктору Вуду: «Попытайся понять этих людей. Они затратили годы на то, чтобы прочесть и перевести утраченный язык египтян с помощью обычных методов. Неудивительно, если теперь, узнав, что какой-то медиум говорит на этом языке, легко передавая то, что они искали с таким трудом, они столь предвзято относятся к результатам, достигнутым сравнительно легко». Воистину благородные слова!
Постоянно натыкаясь на отрицание уже, казалось бы, достаточно доказанной возможности общения с миром, находящимся по ту сторону наших чувств, поневоле задаешь себе вопрос, да чего же такого еще нужно натворить обитателям этого мира, чтобы убедить нас в своем существовании?! Чтобы для нас, наконец, стало достоверным фактом то, что они не «мертвы», а живы? Что смерть, которой все так боятся, это всего лишь переходная стадия, ведущая к продолжению оконченной на Земле жизни в измененных условиях? Что еще должно грянуть ОТТУДА, чтобы в запудренных материализмом мозгах земного человечества, развязывающего одну войну за другой, наконец «начало светать»?
Может быть, массовая материализация «духов» — сразу, вдруг, да еще и так, чтобы каждый смог увидеть ее, не выходя из дома? Впрочем, очень скоро ученые мужи объяснили бы это «массовой галлюцинацией, обусловленной атмосферными явлениями». Кроме того, для общения с потусторонним миром необходимы определенные физические предпосылки — точно так же, как для некоторых химических реакций нужна определенная температура. А может быть, изобретение «потустороннего телефона» произвело бы переворот в умах? [82] Однако я уверен, что и тут можно ожидать отпора со стороны ученых примерно такого рода: «В данном случае имеет место подключение к накопившимся в мировом эфире мыслям, которые новый прибор преобразует в радиочастоты». А если речь зайдет о диалогах, то, скажут ученые, «это не что иное, как пока еще не исследованные возможности коммуникации с собственным или чужим подсознанием, что наблюдается при медийных феноменах; то есть из этого нельзя сделать вывод, что умершие разговаривают с нами».
82
Сохранение записей на магнитной пленке и создание инженером из Вены Ф. Зайдлем (F. Seidl) «психофона» можно считать первыми шагами в этой области.
Что бы ни произошло, кто бы чего ни делал, все вместе и каждое явление в отдельности можно истолковать и так, и этак. Такова уж природа человека, что необычные явления, противоречащие его знаниям о законах природы, он либо благоговейно считает чудесами, либо отрицает. И то, и другое неверно. Ведь еще Гераклит учил, что как раз в силу сомнительности истину не удается познать, она как бы уходит от познания. Шопенгауэр заметил, что каждая проблема, прежде чем получит всеобщее признание, проходит три стадии (на первой она кажется смешной, на второй с нею начинают бороться, на третьей о ней говорят, как о чем-то само собой разумеющемся). Так не пора ли нашим ученым мужам перестать косо смотреть на парапсихологию и насмехаться над исследованиями потустороннего мира? «Ученый, смеющийся над чем-то, что в принципе возможно, — почти идиот», — сказал как-то с грубоватой прямотой Виктор Гюго. От основной массы наших профессоров и ученых нам не приходится ожидать каких-либо объяснений паранормальных явлений, потому что они об этом совершенно ничего не знают, хотя бывают, конечно, приятные исключения. Да и не хотят, не готовы они этим заниматься. Им мешают малодушие, отсутствие интереса, а зачастую и заурядное тщеславие. Если прав Цёльнер (Z"ollner), предполагая, что профессорское тщеславие приводит к деградации функций разума, то дела с наукой о сверхчувственном у нас по-прежнему плохи. Можно ли ожидать от открытого в Западном Берлине Исследовательского института парапсихологии большего, чем уже накоплено в этой области, — это покажет время. Надеяться на государственные дотации вряд ли имеет смысл. А удастся ли с помощью метода символического тестирования (Symboltestverfahren), разработанного Райном, найти достаточное количество сенситивных, то есть способных к восприятию сверхчувственного, тоже весьма сомнительно. Во-первых, потому что этот метод (согласно доктору Рицлю) ставит тяжелейшие требования к людям с еще неразвитым даром внечувственного восприятия и, во-вторых, потому что людям, владеющим сенситивным даром, будет не так-то просто решиться на то, чтобы стать «подопытным кроликом», к тому же постоянно натыкаясь на недоверие, заявленное как «научный скепсис». И все же, исполнимся надежды и пожелаем молодым берлинским ученым подойти к этой столь запущенной области исследований с надлежащим настроем, который позволит им добиться успехов. Однажды, находясь в Вене, Дюпрель получил от некоего молодого человека, находившегося в глубоком трансе и выступавшего в роли медиума, сообщение, написанное зеркальным шрифтом. Вот этот текст (в русском переводе), зафиксированный, кстати, в присутствии одного известного ученого:
Жизнь рождается из смерти, А источник света — прах. Что вы видели, поверьте, Не нуждается в словах. Вне времен, пространств витаем В вечности, в мирах иных. И дары свои являем, Тем лишь, кто достоин их.Последнюю строчку, право же, стоит прочесть дважды, так как она содержит ключевой вопрос — «А достойны ли мы?» Почему мы думаем, что получили свыше абонемент на некие таланты, на то, чтобы проникать взором в высшие сферы, — способности, которые сумел приобрести кто-то другой? Вправе ли мы на основании нашего поведения, так сказать, претендовать на доступ к знаниям и познаниям, которые другим достались тяжким трудом? И не вправе ли те, кто там, по ту сторону, отказывается метать бисер перед свиньями? Ответы на эти вопросы пусть каждый даст себе сам.
Итак, если — как мы теперь знаем — этот мир, тесно связанный с миром иным, может считаться лишь частью того мира, который уже в силу своей очевидной безграничности превосходит этот мир, является первичным и тем самым первоначальным, то из этого следует, что человек по своей сущности и происхождению укоренен в потустороннем мире. Стало быть, существование человека в грубой материальной оболочке — это лишь преходящее, адаптированное к миру иному явление. Уже тот факт, что мы располагаем только пятью органами чувств, должен бы заставить нас призадуматься. Правда, их хватает для осознания и выполнения наших земных задач, но во всем сущем они открывают нам лишь малую часть, да и ту только внешне. Сколько остается сокрытым от нас, не может с точностью сказать никто. И если мы берем на себя смелость отрицать само по себе весьма возможное наличие потусторонних существ (они же флюидные люди или «духи»), то точно так же слепой от рождения человек может усомниться в наших утверждениях. Например, относительно цветов радуги; ведь цвета нельзя ни пощупать, ни понюхать, ни услышать, ни попробовать на вкус. Он способен воспринимать мир лишь четырьмя органами чувств, и нам пришлось бы отнестись к его сомнениям с пониманием. Нам же белый свет является настолько богаче, прекраснее и огромнее лишь потому, что нам дано на один-единственный орган чувств больше. Потому что мы можем видеть и — слава Богу — не нуждаемся в описаниях поводыря — в силу понятных причин несовершенных и лишь приблизительно соответствующих действительности. А что если бы мы обладали еще одним, шестым чувством? Вряд ли кто-то усомнится в том, что мир явил бы нам свои совершенно новые, доселе неизвестные стороны.
В своей книге «Размышления о каузальном мышлении и каузальности в медицине и генетике человека», Мюнстер, 1956 г. («Betrachtungen "uber kausales Denken und Kausalit"at in Medizin und Humangenetik») профессор доктор Хайнрих Шаде (Heinrich Schade) также указывает на то, что наше мышление в таких аспектах, как каузальность (причинность), пространство и время, адекватно (то есть сообразно с нашими органами чувств) воспринимает лишь отдельные фрагменты данностей космоса и что кроме этого имеются факты, выходящие за рамки наших мыслительных категорий. Он полагает, что в человеке заложены возможности входить в контакт с областями жизни по ту сторону рационального мышления. Правда, эти возможности сильно запущенны. Иными словами, мы все же можем вновь проторить эти пути, если прекратим пренебрегать возможностями и постараемся вновь полностью развить наши психологические предрасположенности. То есть наряду с уроками физической культуры следует ввести еще и уроки душевной, психологической культуры или психотренинга. Если в органической природе какие-либо органы не тренируются или вовсе не используются, они атрофируются. Но активными упражнениями атрофию можно преодолеть. Это касается как мускулов, так и талантов.
Как известно, знания, не применяемые на практике, не приносят плодов, лежат мертвым капиталом. Поэтому сейчас мы в концентрированной и запоминающейся форме перечислим самое существенное изо всего того, что нам известно благодаря современным исследованиям потустороннего мира.
1) Человек и мир. — Мы, земные люди, уже сейчас являемся гражданами двух миров, причем ТОТ или ИНОЙ мир — это уже в силу логики нашего языка противоположность (и одновременно подобие) ЭТОГО мира. А стало быть, следует предположить, что он существует.
2) Флюидный человек. — Каждый из нас без исключения обладает наряду с грубоматериальным еще и вторым, тонким флюидным телом. Последнее состоит из способной к перемещениям тонкой материи, и (как подтверждает разработанный в России Кирлиан-метод) его следует считать собственно телом или первичным телом. Оказалось, что именно это тело является носителем памяти, ощущений и осознания собственного «я»; кроме того, оно практически не разрушается.
Странным, но сегодня уже неоспоримо доказанным фактом является возможность человека временно покидать свое физическое тело (сознательно и бессознательно), оставаясь при этом способным к восприятию и действию. Карл Дюпрель по праву делает из этого следующий вывод: то, что можно делать, не используя земное тело, наверняка можно делать, и не обладая им.
3) Смерть. — В процессе умирания происходит окончательное разделение (расставание) двух наших сущностных половинок, причем все признаки личности и характера остаются у флюидного тела.
Смерть тем самым изменяет не нас самих, а только то, как мы воспринимаем окружающее. Всеобщее незнание природы процесса умирания уже обретает характер научного скандала.
4) Жизнь после смерти. — Продолжение жизни личности после смерти можно считать доказанным. Факты остаются фактами, даже если их кто-то не хочет признавать. Наша жизнь после смерти состоит в осознании собственного «я» (АЗ ЕСМЬ) и в способности думать и действовать.
Характер нашей будущей жизни определяется исключительно нашим поведением в земной жизни. Это полностью соответствует закону постоянного (неуклонного) развития, согласно которому природа не делает скачков.
То есть наша жизнь ТАМ может быть лишь логическим продолжением жизни в ЭТОМ мире; так же и земную жизнь следует рассматривать как последствие нашего существования до рождения, потому что иначе никак нельзя логически объяснить кажущуюся несправедливость в распределении столь разных человеческих судеб.
5) Потусторонний мир. — Потусторонний мир начинается уже в ЭТОМ мире; один плавно переходит в другой подобно цветам спектра.
Разделительная черта между ними — это лишь следствие ограниченных возможностей наших органов чувств; Дюпрель называет это «порогом восприятия». У сенситивных личностей этот порог зачастую сильно снижается.
Состояние нашего флюидного тела, которое, в свою очередь, внешне отражает нашу подлинную сущность, обуславливает и характер потусторонней окружающей среды, в которой нам предстоит обитать в будущем. Таким образом, каждый закономерно попадает в сферу, адаптированную к состоянию его существа, в сферу, к существованию и структурированию которой он лично приложил руку.
Сословие, происхождение, земное богатство или раса не играют ТАМ никакой роли; единственное, что там ценится — это способность любить и внутреннее благородство.
6) Самоубийство. — Убийство и самоубийство относятся к опаснейшим человеческим заблуждениям. Наше «я» не поддается никакому уничтожению. Отсюда и невозможность «лишить» себя или другого жизни.
Говоря шире, обширный материал, накопленный до настоящего времени исследователями потустороннего мира, доказывает, что ни одно несправедливое или бессердечное действие не остается без обусловленных законами природы последствий для того, кто его совершил (закон кармы). Пусть к этим словам в особенности прислушаются люди, открывающие дорогу широкомасштабному разрушению нравственных ценностей, безумно надеясь построить на крови и слезах лучший общественный строй. Всякая вина влечет за собой расплату, но это необязательно должно происходить на Земле.
7) Цель земной жизни. — Облагораживание и самосовершенствование являются наряду с продолжением рода и адаптацией третьим основным законом земного творения.
Ничто не дается без труда. И то, что мы упустили в плане нашего развития, нам рано или поздно придется в той или иной форме наверстывать — может быть, даже в тяжелых условиях.
Однако у нас есть все основания взяться за тяжелый труд по совершенствованию собственного характера и по освоению наших земных задач с тем ощущением счастья, которое исходит от уверенности в личном бессмертии и от ожидания более радостного будущего, чем наша земная жизнь.
8) Защита и безопасность. — Каждого человека с самого рождения сопровождают один или несколько помощников. Это, как правило, его близкие, уже перешедшие в мир иной. Если человек отворачивается от добра, то есть сходит с предназначенной законами творения тропы, изменяя тем самым своему предназначению, то Ангел-хранитель начинает быстро терять влияние на «подопечного», поневоле уступая место другим силам. Таким образом, в немецком выражении «быть покинутым всеми добрыми духами» заложена глубокая истина.
Наши Ангелы-хранители — наши лучшие друзья. Они самоотверженно выполняют свои нелегкие обязанности. Хорошо, если бы беседа с ними для каждого мыслящего и посвященного человека вошла в привычку.
9) Наше будущее. — Все послания из мира иного однозначно свидетельствуют о том, что наше потустороннее счастье и несчастье зависят исключительно от наших моральных усилий в этом мире.
Прожить нашу жизнь так, чтобы нам хотелось стремиться к ее продолжению за гробом, чтобы нам уже не нужно было бояться перемены, именуемой смертью, это не что иное, как заповедь человеческого разума и мудрости.