1 См. письмо В. Г. Черткову от 11 февраля 1908 г. (т. 89).

1908 г. Февраля 15. Я. П.

Сережа!

Податель сего рабочий слесарь1 выдумал, как он думает необыкновенную машину. Прими, пожалуйста, в нем участие. Вероятно, изобретение его воображаемое, но он жалок тем, что верит в него, и, бедняга, заехал из-зa этого в такую даль. Привет Маше.2

Л. Толстой.

15 февр.

Если он поедет нынче ночью, то застанет мам`a, судя по ее сегодничному письму. Скажи ей, что мы благополучны. Саше получше, но всё еще тяжело кашляет. Ты бы мог заехать к нам, если бы не такая погода и дорога. Таких снегов не помню. Нынче кажется, кончилось.

Л. Т.

На конверте: Гр. Сергею Львовичу Толстому. Хамовнич[еский] пер., свой дом.

На подлиннике помета С. Л. Толстого: «1907 г.». Это неверно. При установления года написания комментируемого письма приняты во внимание время пребывания С. А. Толстой в Москве (в 1907 г. она была в этот день в Ясной Поляне) и упоминание о погоде.

1 Никаких сведений об этом лице редакция не имеет.

2 Мария Николаевна Толстая (1867—1939), жена C. Л. Толстого.

1908 г. Февраля 18. Я. П.

Ясная Поляна.

Получил ваше письмо и внимательно прочел его. Я думаю, что несогласие наше происходит оттого, что вы под словом жизнь разумеете только жизнь тела. Тело наше не может существовать вечно; напротив, тело наше должно умереть; дух же не только не должен, но не может умереть. Всё учение Христа, как я понимаю его, состоит в том, что он указал людям ту истину, что жизнь их находится не в теле, а в духе. И каждый человек может сам узнать, что сущность его жизни никак не в тело, а в духе, который заключен в теле и стремится освободиться от него. Вся жизнь человеческая есть только такое освобождение. Это освобождение начинается с детства, продолжается в взрослые года и в старости и, наконец, приводит к смерти. Смерть вовсе не есть такое зло, как вы представляете себе. Если человек понимает, что жизнь его в духе, то смерть не только не страшна ему, но радостна и привлекает его, потому что смерть есть освобождение духа. Я, например, по опыту знаю, в мои года, когда я стою одной ногой в гробу, смерть вовсе не представляется мне страшной. Напротив, мне страшна бы была постоянная жизнь, а смерть есть завершение того дела освобождения духа, которое совершалось в продолжение всей моей жизни.

Посылаю вам кое-какие книги и особенно прошу вас обратить внимание в «Изложении Евангелия» на прощальную беседу Христа с учениками (в Евангелии Иоанна). Там выражены те самые мысли, которые я теперь вам высказываю. Прощайте. Желаю вам всего лучшего. Очень рад буду увидеть вас.

Лев Толстой.

Печатается по копировальной книге № 8, лл. 133—134. Написано рукой Н. Н. Гусева, подпись собственноручная. Продиктовано в фонограф. Основание датировки: помета на конверте письма адресата.

Ответ на письмо Сергея Казакова от 15 февраля 1908 г. (почт. шт.), написанное по поводу предыдущего письма к нему Толстого (см. письмо № 43). Казаков убеждал «дорогого друга Льва», что он потому считает веру «бессмертных» заблуждением, что не знает ее. А если бы Толстой разобрался, то «запел бы песнь новую». Развивал взгляды членов этой сектантской группы и вновь выразил желание встретиться с Толстым.

1908 г. Февраля 24. Я. П.

Ясная Поляна.

Вы спрашиваете меня о том, упадок ли декадентство или, напротив, движение вперед?

Коротко ответить: разумеется, упадок, и тем особенно печальный, что упадок искусства есть признак упадка всей цивилизации. Упадок же цивилизации происходит от отсутствия верований, отсутствия религии. И это-то самое условие, в котором мы живем в настоящее время. Причина, почему декадентство есть несомненный упадок цивилизации, состоит в том, что цель искусства есть объединение людей в одном и том же чувстве. Это условие отсутствует в декадентстве. Их поэзия, их искусство нравятся только их маленькому кружку точно таких же ненормальных людей, каковы они сами. Истинное же искусство захватывает самые широкие области, захватывает сущность души человека. И таково всегда было высокое и настоящее искусство.

Прощайте, желаю вам всего хорошего.

Лев Толстой.

24 февр. 08.

Печатается по копировальной книге № 8, л. 132. Написано и датировано рукой H. Н. Гусева, подпись собственноручная. Продиктовано в фонограф. Впервые опубликовано в «Сборнике Государственного Толстовского музея», М. 1937, стр. 229.

Ответ на письмо Михаила Лоскутова, ученика 7-го класса Суворовского кадетского корпуса (Варшава) от 12 февраля 1908 г. Лоскутов просил ответить на вопрос: «Декадентство в литературе — упадок или возрождение?»

В связи с этим письмом Толстой 21 февраля говорил о декадентстве с приехавшим в Ясную Поляну композитором С. И. Танеевым. См. Г, 2, стр. 95.

1908 г. Февраля 24. Я. П.

Ясная Поляна.

Любезный брат Самсонов,

Получил ваше письмо. Оно доставило мне одну из лучших радостей в моей жизни, радость духовного единения с душою другого человека, единения полного, так как но письму вашему я вижу, что то, что дорого и близко мне, то дорого одинаково и вам. Совершенно согласен и разделяю ваш взгляд на мои художественные произведения и еще более на предстоящее мне тяжелое испытание того юбилея, который мне готовится. Всё возможное готов бы был сделать, чтобы избежать этого.1 Есть китайская пословица, которая говорит: «Тот, кто меня бранит за глаза, боится меня; кто же хвалит меня в глаза, тот меня презирает».2 Это глубоко справедливо. Но если люди затеяли это, как мне сказать им, что такое письмо, как ваше, для меня служит гораздо более ценной и важной наградой, чем всевозможные неискренние глупости, которые они будут делать бог знает для чего.