Для меня лично ближайшее, но далеко не точное определение бога такое:

бог — это то всё, чего я сознаю себя частью.

Если человек не умеет еще выделить духовное от телесного, то для такого человека бог будет весь бесконечный и потому совершенно непонятный и противоречивый сам в себе, без пределов материальный мир. Если же он понимает себя, как духовное, но ограниченное телом существо, то бог будет для него, если не понятный, то уже не непонятный и не заключающий в себе противоречия, но нечто хотя и недоступное вполне, но несомненно существующее.

Все же те изречения, которые вы приводите и которых можно привести еще сотни, относятся не к метафизическому, философскому и истинно религиозному понятию бога, а к грубому церковному представлению о боге-творце, в трех лицах, казнящем, награждающем, спасающем.

Как образец того философского, метафизического и истинно религиозного понимания, посылаю вам книжечку о боге, составленную мной из мыслей разных писателей.

24 ноября 1908.

Ясная Поляна.

Печатается по копировальной книге № 8, л. 358, куда вклеен дубликат подлинника, написанного и датированного на машинке.

Ответ на письмо Николая Николаевича Гомолицкого, ученика 6-го класса реального училища (Петербург) от 22 ноября 1908 г. (почт. шт.). Гомолицкий писал о том, что у них в училище ведутся споры о существовании бога. По этому поводу излагал свои сомнения и просил рассеять их.

1908 г. Ноября 24. Я. П.

Без малейшего колебания на вопрос ваш отвечаю: оставаться с мужем. То, что вам дал тот человек, никто не может отнять от вас. Только вы сами, если бы ушли с ним, лишили бы сами себя всего этого духовного, чистого блага. Те особенные условия, при которых вы живете с мужем, не только не могут побуждать вас к оставлению его, но, напротив, целомудрие для человека, живущего духовной жизнью, есть великое благо, которым надо дорожить всеми силами. Расстанетесь вы с тем человеком, вы удержите это условие, не разрушите духовного общения с ним и, главное, не нарушите любви с любящим вас и, справедливо или несправедливо, но считающим себя вправе ожидать от вас любви мужа. Уйдете от мужа, во-первых, лишитесь условия чистоты, в котором теперь живете с мужем, во-вторых, по всем вероятиям, разочаруетесь и, третье, главное, вместо той любви, которой ожидает от вас ваш муж, причините ему тяжелое горе, которое, не переставая, будет мучить вас.

Вот мой совет. Очень бы желал для вас, чтобы вы последовали ему.

24 ноября 1908 г.

Ясная Поляна.

Печатается по копировальной книге № 8, л. 359, куда вклеен дубликат подлинника, написанного и датированного на машинке. В ГМТ хранится черновик-автограф. Очевидно, с этого автографа списан подлинник. Впервые опубликовано в TT, 1, стр. 22—23.

Ответ на письмо Т-м от 21 ноября 1908 г. Корреспондентка писала об осложнениях в ее личной жизни. «Явились две дороги: одна — муж, чудный, благородный человек, любящий меня, но чужой по душе, готовый все отдать, лишь удержать меня для себя; другая дорога — тоже хороший, благородный человек, любящий, но готовый отдать меня другому для моего счастья, человек одной души, одних мыслей со мной... Что я должна делать, как должна поступить, чтоб остаться ученицей и верной исполнительницей заповедей высокочтимого Льва Николаевича?» — спрашивала она.

1 Имя и отчество выпущены редакцией.

1908 г. Ноября 28. Я. П.

Получил, милый брат Владимир, ваше письмо Григорью и его к вам. Спасибо, что пишете. Я часто говорю: люди живут на воле среди кажущейся кипучей деятельности, а ни рассказать, ни написать им нечего, а вы в тюрьме, и каждое письмо ваше одно содержательнее другого. Был рад узнать из письма об интересном вашем прошедшем.1 Как сложится теперь ваша жизнь? Знаю, что не должно беспокоиться об этом, но по старой привычке думаю не о вас лично, а о вашей семье. Только бы жена ваша продолжала быть духом близка к вам. Помогай ей в этом бог. Это важнее всех практических соображений. Передайте ей это с моим сердечным приветом. Не на словах, а точно люблю ее за ее любовь к вам и веру в то, чем мы с вами живем, стараемся жить.

Мне последнее время телесно нездоровится, но за всё только благодарю бога и радуюсь. Пишу на листках, п[отому] ч[то] сел записывать дневник и подумал: чем писать для себя, лучше для человека. Ему, мож[ет] б[ыть], приятно будет, а под рукой был только маленький блокнот.2

Люблю вас.

Л. Толстой.

28 ноября 1908.

Дата проставлена рукой H. Н. Гусева. Впервые опубликовано в ПТС, I, № 271.

При кратком письме от 24 ноября 1908 г. В. А. Молочников прислал адресованное ему письмо сектанта-добролюбовца Григория Еремина и свой ответ Еремину.

1 Об этом Молочников писал в письме к Г. Еремину.

2 Письмо написано на двух листах из блокнота.

1908 г. Ноября 30. Я. П.

Получил, милый Вл[адимир], ваше последнее письмо о беседе с политич[ескими]. Как всегда, интересно и значительно. Особенно порадовала меня мысль о том, что не расширять любовь (нельзя, она бог), а устранить то, ч[то] мешает ее проявлению. Как удивительно сходятся люди, живущие одним. Я это самое выражаю в нов[ом] Кр[уге] Чтения. Прощайте пока.

Л. Т.

Впервые опубликовано в ПТС, II, № 519. Датируется по отмете Н. Н. Гусева в копировальной книге № 8, л. 361, где письмо отпечатано.

Ответ на письмо В. А. Молочникова от 26 ноября 1908 г. Об этом письме есть запись в ЯЗ 30 ноября 1908 г.

В ответном письме от 3 декабря В. А. Молочников писал о другом разговоре на прогулке на тюремном дворе с двумя заключенными социалистами. На конверте помета Толстого с оценкой письма по пятибалльной системе: 5+.