… они придут сюда?

… в каком-то роде. Их обычная схема — прорыв и сеть, которая вплетается в ткань мира. На начальном этапе для развития она использует энергию Хаота, но когда достигает некой величины, уже сама способна выкачивать и эту энергию передавать в хранилища. Чем больше сеть, тем прочнее соединены миры. Растет она быстро.

Клонятся к дороге спелые колосья. Шелестит ветер, поторапливая.

Такой дорогой совсем не думается о войне.

… причем чем больше энергии, тем выше скорость роста. С некоего момента процесс Единения становится необратимым. Обычно сутки или чуть больше.

… но?

… Хаот решил ускорить процесс. Они подбросили подарок, который должен отключить Ллойда и Биссота, оставив их живыми. Скажем так, в полупереваренном состоянии.

Пригодном для потребления.

… именно. Иза, мы знаем, что они хотят делать. Где. И почти знаем когда. Мы позволим им это сделать… до некоторой степени.

Не уверена, что хочу знать, до какой именно.

… их подарок даже полезен в нынешних обстоятельствах. Мы просто сольем энергию, помнишь, я уже так делал? В городе, когда в меня стреляли? Я просто перенаправил волну. И точно так же сделаю снова. А потом мы немного откорректируем план Хаота.

Верю. Что еще мне остается делать?

… иначе они от нас не отстанут.

… я понимаю.

Но понимание и вера от страха не избавляют.

Мы останавливаемся лишь в сумерках. Кайя возится с лошадьми, я пытаюсь размять ноги. Отвыкнуть успела наша светлость от этаких марш-бросков и ноне осознает важнейшей частью организма копчик. Потом был костер. И холодное мясо с хлебом, козий сыр, вкусный, если не обращать внимания на специфический запах, рыба и вино, правда, без бокалов. Но из фляги пить даже удобнее.

Кайя нанизывает хлеб на прутья и опаливает над огнем.

Вкусно.

И замечательно. Только вот не спится. Знаю, что выедем с рассветом, но…

… Иза, расскажи мне, пожалуйста, каково тебе было.

Когда — уточнять не надо.

… зачем?

Мне неприятно вспоминать. А ему неприятно будет слушать. Только Кайя не отступит. Он собирает себя по осколкам и меня тоже. Чем целее мы станем, тем больше шансов выжить.

… я… сначала безумно испугалась, когда осталась там, в храме.

Память разворачивается. И, наверное, правильно поделиться ею, если на двоих, то не так больно.

… Сержант говорил, что ты не умер, что, если бы ты умер, я бы услышала. И я верила, только… все равно сомневалась. А потом появился Оракул… и надежда.

Закончилась она ночью, когда время замерло.

… я убил этого мага. Он предлагал тебя вернуть, а заодно сделать тебя счастливой, раз и навсегда.

А Кайя отказался. Интересно, почему к его идеальному отцу маги не пришли с подобным предложением? Уж он точно обрадовался бы замечательной возможности сделать любимую счастливой путем небольшой лоботомии. Вариант, вероятно, устроил бы всех.

Но я рассказываю.

… потом была дорога и остров. Юго предлагал сбежать, а Сержант сказал, что это неразумно.

… он был прав. Уйти вам бы не позволили. А случиться могло всякое.

… я ждала, что ты нас спасешь. Знала, что такое невозможно, что даже если получится отыскать, то добраться точно не успеешь, что тебе не оставят времени и выбора. И все равно ждала… а прибыл Ллойд. Он рассказал мне про договор, и… со мной случилась истерика. То есть случилась бы, если бы не Ллойд. А потом все равно была, только тихая такая, растянутая, когда слезы по любому поводу… или это гормоны шалили?

Рука в руке. И это — опора. Кайя рядом.

Он слушает, и… ноющая глухая боль в груди уходит. Я не замечала ее, привыкла или спрятала, отказалась принимать во внимание. Но теперь, когда она уходит, чувствую, насколько легче мне стало.

… ты меня ненавидела?

… иногда.

Хорошо, что я не могу соврать. От вранья останется шрам, а под ним — чайная ложка боли, которая будет разъедать душу, пока не выжрет совсем.

… и проклинала тоже. Мне теперь стыдно за те слова. Ллойд… сделал так, что я почти не вспоминала, но когда все-таки вспоминала… так, как будто надвое разламывали. Я знала, что тебе плохо, хуже, чем мне, но в то же время ревновала тебя жутко и ничего не могла с собой поделать. Злилась. На тебя. И на себя за то, что такая дура и вообще… она ведь красива. И еще ребенок. Детей нельзя ненавидеть, но порой мне начинало казаться, что именно он все сломал. Что ты, даже если ее не любишь, от ребенка не откажешься. И выходит, что мы с Настей лишние, лучше бы нам исчезнуть… или мы уже исчезли? От тебя ведь ничего. Ни слова. Ни записки даже. Когда Настя родилась, меня задарили. Цветы. Открытки. Поздравления от людей, которых я знать не знала. А от тебя ничего, как будто тебе плевать…