– Зачем?

– Потому что, если ты не пойдешь, Ник, ты пожалеешь. И пожалеешь о том, что не принял приглашение Петроса быть кумбаро на свадьбе.

– Это не так просто, как тебе кажется! – воскликнул он.

Но Дарси не сдавалась.

– Я и не говорю, что все волшебным образом наладится. Но это будет началом. Началом сближения между тобой и братом, потому что иначе этого никогда не произойдет.

– Подумать только, а я благодарил тебя за то, что не вмешиваешься, – сухо произнес он, начиная злиться. Провел рукой по волосам. – Я знаю, Дарси, что ты желаешь мне добра, но это не твое дело. Ты просто туристка в отпуске. А это моя жизнь!

Она не отступила, хотя взглянула на него так, словно он залепил ей пощечину.

– Я, может, просто туристка, Ник. Но твоя семья думает иначе. Вот почему Селена пришла ко мне.

Ник не мог скрыть изумления:

– Селена была здесь? Чего она от тебя хотела?

– От меня? Ничего. – Дарси чуть помедлила. – Она хочет того, что можешь дать только ты. Она хочет, чтобы вы с Петросом вновь стали братьями. Она хочет, чтобы ты благословил их брак. И хочет она этого не для себя! Для Петроса. Любовь долготерпит и милосердствует, помнишь?

Ник сглотнул. В горле появился знакомый комок. А Дарси произнесла:

– Селена просила поговорить с тобой. Она считает, что ты выслушаешь меня, раз мы пара. И знаешь что? – Она положила руку на грудь. – У меня было четкое ощущение, что она бы встала передо мной на колени и умоляла, если бы ей казалось, что это могло помочь. Это так важно для нее. Для них обоих.

Ник закрыл глаза, стараясь справиться с вихрем эмоций. Злость испарилась. И так долго отравлявшее его ощущение предательства тоже. Оно уже давно отступало потихоньку, а последние его следы стерлись после того, как он встретил Дарси. Остался только стыд в чистом виде. Ник опустил голову, словно этот стыд обрушился на него мощной волной.

– Прости.

Рука Дарси лежала на его спине, прикосновение было сочувственным. В ее голосе больше не звучал вызов, только сожаление.

– Я не хотела причинить тебе еще больше боли. И я знаю, что твоя личная жизнь меня не касается. Я сказала то, что сказала, только потому, что переживаю за тебя. Очень. Я хочу, чтобы ты был счастлив. А если ты не пойдешь к брату и Селене, ты не только будешь жалеть об этом. Ты не продвинешься вперед, пока не отпустишь прошлое. – Ее голос дрогнул. – Ведь ты так и не сделал этого до сих пор.

Он обернулся:

– Думаешь, я все еще люблю Селену?

– Нет. Ну, может, у меня и есть кое-какие сомнения, – призналась она. И добавила уже более веселым тоном: – Я знаю, что сейчас ты увлечен мной и все такое, но…

Разве только увлечен? Он считал иначе, но сказал только то, что сейчас действительно нужно было знать Дарси и что было абсолютной истиной: Я не люблю Селену.

– О. Хорошо. Правда хорошо. – Она чуть улыбнулась. – Но ты слишком крепко держишься за прошлое, Ник. Ты сам себя обкрадываешь, лишаешься будущего с братом и семьей, которая тебя обожает.

Она прекрасно понимала его. Куда лучше, чем какая-либо другая женщина. Когда он подумал о том, как пару минут назад назвал ее просто заезжей туристкой, совесть вонзила в него зубы. Нужно извиниться, но он не был уверен в своем голосе. Дарси, видимо, истолковала его молчание по-своему:

– Ты помог мне справиться с прошлым за эти пару недель. Я просто хочу вернуть долг. А что еще хуже – я верю Селене, тому, что она сказала. Что она и Петрос делали все, чтобы отказаться от чувств друг к другу.

– Я знаю.

– А знаешь, что они специально перестали встречаться, когда поняли, что влюблены?

– Нет. – Снова угрызения совести. Ник больше не чувствовал себя пострадавшей стороной. Он сказал мягко: – Мне кажется, я всегда знал, что Петрос меня не предавал.

И всегда знал, как он был эгоистичен по отношению к Селене. Ник пренебрегал ее чувствами, следуя за собственной мечтой. И даже когда их пути разошлись, он ждал, что она изменит решение. Для чего? Чтобы убедиться, что она не сможет без него? Чтобы потешить свою гордость. Пожалуй, это характеризовало его не с лучшей стороны.

Он посмотрел на Дарси и взял ее за руку. Его улыбка была полна раскаяния.

– Бабушка права. Моя гордыня возобладала над остальными моими чувствами. И ты права, Дарси. Я и так чувствую себя виноватым перед братом. Не хочу это усугублять.

Она прижалась к нему:

– Ты не сердишься на меня за то, что влезла не в свое дело?

– Нет. Я сержусь на себя за многое, включая то, что только что сказал тебе. Ну… про туристку. – Он поморщился. – Я оскорбил тебя, и, кроме того, это ужасная ложь. Ты значишь для меня очень много, Дарси. Сможешь меня простить?