–  Я?
– переспросила Ева.
– Думаю, мой здравый смысл трудно поколебать. Да и речь не обо мне.
– Она тронула собеседника за рукав.
– Эдуард, вы уверены, что Олега Хованина поразила душевная болезнь?

–  Почти уверен. Смерть, как ни горько осознавать, оказалась лучшим выходом для него. Страшно представить, к чему это все шло.

–  Выходит, вы убили брата из милосердия?

–  Да не убивал я его!
– возмутился Эдуард.
– Что за бредни вы повторяете?!

–  Тогда из-за денег. Он ведь шантажировал вас?

–  С чего вы взяли? Олег был гол как сокол, но честен. Такое редкое по нашим временам качество!

–  Остается ревность.

–  Олег и Нана не знали друг друга, - упрямо твердил Проскуров.
– Даже если и так, я бы убивать не стал. Взбесился бы, орал, в крайнем случае пустил бы в ход кулаки, допускаю. Но убивать? За кого вы меня принимаете?

–  За профессионала. Убивать - ваше ремесло.

–  Было моим ремеслом, - возразил он.
– Было! И не убивать, а воевать. Это разные вещи. Война - обоюдное согласие вооруженных людей сражаться друг с другом. Лишать жизни безоружного только потому, что он предал, обманул или разлюбил, недостойно мужчины-воина. Поверьте мне, Ева, на жену я бы не поднял руку ни при каких условиях.
– Эдуард тяжело вздохнул.
– Так вы действительно нашли тело?

–  Пока нет, - смутилась она.
– Ищем.

–  Слава богу!

–  Вы исключаете, что у Наны и Олега был роман еще до вашего с ней знакомства?
– спросила Ева.

–  Полностью исключить не могу. Но несомненно одно: Нана была девственна до нашей брачной ночи. Я оказался ее первым мужчиной… в постели.

–  А сокровища?

Эдуард развел руками, усмехнулся:

–  Вы серьезно? Какие сокровища? Думаете, Олег нашел в подземельях клад, а я за это его убил? У меня достаточно денег, я умею их зарабатывать. А клады придумывают мечтатели и фантазеры. Надо же чем-то разгонять скуку!

Супруги Корнеевы прогуливались по облетевшему лесу неподалеку от своего поместья. В кои-то веки Владимир взял жену с собой полюбоваться осенней природой. Пологий склон спускался в низину, заросшую молодыми березками и осинником. Редкие медные листья осин звенели на ветру.

–  Какой странный звук, - содрогнулась Феодора.
– Словно на кладбище.

–  Да что с тобой?
– обеспокоенно спросил молодой муж, обнимая ее за плечи и поворачивая к себе лицом.
– Это нервы! Я уже заказал тебе путевку на Крит: проживание в пятизвездочном отеле, сервис, море, экскурсии. Отдохнешь, побываешь на горе Юкта, оттуда открывается прекрасный вид на Кносский дворец. Романтические воспоминания захватят тебя, исцелят от всех недугов.

–  Может быть, вместе поедем?
– надеясь, что он откажется, предложила Феодора.

Так и вышло. Владимир сделал отрицательный жест. Его красивые, породистые руки с длинными пальцами, похожие на руки пианиста, описали в воздухе плавную дугу.

–  Не хочу оставлять сейчас отца одного. Смерть мамы и эта странная авария подействовали на него угнетающе. Ему нужна поддержка.

Феодора кивнула. Она боялась поднять взгляд на мужа. Владимир больше не намекал на ее причастность к случившемуся, но иногда в его глазах появлялся какой-то нехороший, сухой блеск.

Шорох травы и треск сучьев привлек их внимание. В низине бродил мальчик с корзиной, что-то собирал.

–  Уж не грибник ли?
– засмеялся Владимир.
– Эй, парень! Ты что ищешь?

Мальчик отозвался, подошел. В его корзине лежали крепкие грибы с красными и темно-коричневыми шляпками, каких не знали ни Владимир, ни Феодора.

–  Их есть-то можно?
– с опаской спросила она.
– Не отравишься?

–  Мамка их вымачивает, потом солит, - смущаясь, ответил паренек.
– Здеся на склоне их много было, только я робею собирать. Дурное место!

–  Не болтай ерунду, - вспылил Владимир.
– Чем тебе место не нравится? Лешаки и русалки мерещатся?

–  Ага, - потупился мальчик.
– Шныряют, особливо в тумане.

–  Ты что-то видел?
– Феодора опустилась перед маленьким грибником на корточки, заглянула в его веснушчатое лицо.
– Расскажи.

Мальчонка вертелся, то и дело поправлял рукой замусоленную кепку на вихрастой голове.

–  Мне деда не велит сюда ходить, - признался он, шмыгая носом.
– А я не слухаюсь. Раз в тумане лешиху увидал, так и обмер! Побег за ней…

–  Лешиху?
– с сомнением усмехнулся Владимир.
– Не придумывай! Небось от страха куст лещины за нее принял.