Одно происшествие неожиданно проложило разделительную черту между моей прошлой и нынешней жизнью. Я по-другому посмотрела на себя, на Глеба. Я усомнилась в своих идеалах… Я заглянула в неизведанные, темные уголки своей души и ужаснулась. Оказывается, я совсем, совсем не знала себя, не знала своих желаний. Я поняла, что чувства… рождаются в новых переживаниях.

–  Всеслав!
– крикнула Ева, отрываясь от записок Алисы Данилиной.
– Ты знаешь, что сестра твоего друга помимо учебы работала в модельном агентстве?

–  Нет, - отозвался сыщик.

Он как раз сделал перерыв в телефонных разговорах и вошел в гостиную, где Ева, улегшись на диван и распустив мокрые волосы, читала тетради сбежавшей девушки.

–  Представь себе, что благовоспитанная Алиса чуть ли не нагишом разгуливает по подиуму…

–  Так уж и нагишом!
– перебил ее Смирнов.
– И почему женщины столь безжалостны друг к другу?

Ева смутилась. Алиса была ей симпатична, но…

–  Ты прав, - призналась она.
– Между женщинами постоянно существует дух соперничества, с младости до старости. Я пытаюсь искоренить это в себе.

–  О!

Всеслав округлил глаза и хмыкнул.

–  Не паясничай!
– возмутилась Ева.
– Терпеть не могу этой твоей театральщины!

–  О!
– с той же интонацией повторил он.

Ева не выдержала и прыснула со смеху.

–  Клоун из тебя вышел бы отменный, - заметила она.
– Твое место в цирке, Смирнов. Частный сыск - ошибка молодости. Пора исправить досадную оплошность.

Сыщик перестал улыбаться и нахмурился.

–  А в каком агентстве работала Алиса?
– уже вполне серьезно спросил он.

–  Здесь не сообщается… Кстати! Девушка пишет об этом как о страшной тайне, а сама оставляет тетради с записями почти на виду. Неужели она уверена, что их никто не прочтет? Я имею в виду домашних.

–  Данилины - интеллигентная, глубоко порядочная семья. Для них залезть в чужой ящик и прочитать чужие письма все равно что для тебя - залезть в чужой карман. Они бы себе этого не позволили. Прапрабабушка Алисы - дворянка не в первом поколении, окончила Смольный. У них эта исключительная честность была в крови.

–  Ну… тетради не письма!
– возразила Ева.
– Тем более что Алиса ушла из дома.

–  Порядочность тоже может доходить до маразма, - сказал Смирнов.

–  Знаешь… я бы ни за что не оставила такие сокровенные записки дома, если бы не собиралась вернуться. Уходя навсегда, Алиса взяла бы их с собой.

–  Выходит, Данилиным не стоит беспокоиться. Я сразу понял, что девчонка просто решила их припугнуть. Пусть не лезут в ее личную жизнь со своими нравоучениями.

Ева помолчала.

–  Все это выглядит странно, - сказала она.
– Судя по записям, Глеб не вызывал у нее такой беззаветной, непреодолимой любви, ради которой бросаются в омут с головой. Зачем она ушла к нему? Да еще на какую-то стройку?

–  Парень работает, - возразил Всеслав.
– Он совсем не такой недотепа, как считает Лешка. Глеб мог снять жилье неподалеку от строительства, в деревне это стоит копейки. Домик, утопающий в старом саду… Чем не романтическое гнездышко?

–  Что-то здесь не то… С чего вы вообще взяли, что Алиса сбежала к Глебу?

–  Ой, не усложняй!
– возмутился сыщик.
– Скоро начнется учеба, и наша парочка вернется в Москву. Вот увидишь.

Ева с сомнением покачала головой:

–  Алиса здесь пишет о каком-то происшествии, коренным образом изменившем ее жизнь. Что она имеет в виду? Надо бы расспросить Данилиных.

–  Хорошо. Выкрою свободную минутку и заскочу к ним.

Всеслав ушел по делам, а Ева опять погрузилась в тетради Алисы. Может, разгадку следует искать там?

… Глебу не хватает силы, - писала девушка.
– Он обманул мои ожидания. Он начинает ревновать меня. Кажется, он дошел до того, что следит за мной. Подозревая меня в неискренности, Глеб пытается выяснять отношения, опускается до упреков и каких-то мелочных споров. Ужасно…

Вчера мы поссорились. Причиной раздора послужило то самое происшествие, которое… Словом, Глеб оказался не на высоте и теперь сильно переживает. Он хочет оправдаться передо мной. Зачем? Его оправдания мне не нужны. Я его ни в чем не виню. Случилось то, что случилось.

Он говорил мне о переменах, происходящих во мне… Что ж, это так и есть. Наверное, надо пройти через все искушения, чтобы в полной мере раскрыть себя. Я хочу познавать жизнь с разных сторон, и в этом нет ничего предосудительного.