Лишь спустя несколько дней – с началом войны -обозначилась их особая роль как порога, разделившего все предвоенные работы от военных. Пока же, ориентируясь на установившиеся, отнюдь не ударные темпы работ, бюрократия с присущей ей неторопливостью выясняла степень готовности кораблей как бы между делом. И потому, не ощущая никаких неудобств от достигнутого ими предела некомплектности, члены МТК продолжали заниматься сугубо мирной рутинной деятельностью. Так, журналом № 12 от 27 января постановили соорудить также на броненосцах "Император Александр III", "Князь Суворов" и "Слава" продольные мостики без перехода со среднего поперечного на кормовой, проблему которого, приехав лично на завод, еще в марте 1903 г. изучал Ф.В. Дубасов.

Война, вдруг по какому-то недоразумению начавшаяся где-то в самом отдаленном конце империи, никак не поколебала налаженный уютный быт обитателей Адмиралтейства. Не докучал им ни Государственный контроль, ни великие князья, ни сам император, пребывавший в уверенности, что русские чудо-богатыри не замедлят всыпать этим дерзким, презренным "макакам". Расплачиваться за все эти "шалости" предстояло обездоленным "экономией" армии и флоту.

Непоправимо просчитавшись в сроках предвоенной подготовки судостроения и флота, оказавшись у разбитого корыта дипломатии, царизм и в начавшейся 27 января 1904 г. войне продолжал делать грубые непростительные и часто не поддающиеся пониманию ошибки. Вслед за ликвидацией эскадры Средиземного моря было решено вернуть в Россию оказавшийся в Красном море отряд А.А. Вирениуса. Ответственность за провал его похода всецело лежала на З.П. Рожественском. Этот же начштаба, прикрывавшись "высочайшим повелением", отклонил настояния С.О. Макарова (назначен командующим флотом в Тихом океане 2 февраля) о непременном прорыве в Порт-Артур броненосца "Ослябя". Не посмели З.П. Рожественский и А.А. Вирениус решиться на безусловно оправданный шаг – захват или, по крайней мере, жесткое конвоирование несших с собой факел войны, но еще небоеспособных "Ниссин" и "Кассугу". Под их "прикрытием" весь отряд А.А. Вирениуса: "Ослябя", "Аврора", "Дмитрий Донской", "Алмаз" с присоединением к ним, может быть, и "Императора Александра III", оставив негодные миноносцы, мог с уверенностью перейти в Порт-Артур. Встретить их могла бы вся эскадра, тогда события развивались бы по другому.

Упущена была и предоставлявшаяся русскому флоту исключительная возможность по пресечению хлынувшего с началом войны из США и Европы огромного потока японской военной контрабанды. Приказано было даже освободить те суда с контрабандой, которые по собственной инициативе успел арестовать командир входившего в состав отряда А.А. Вирениуса крейсера "Дмитрий Донской" капитан 1 ранга Л.Ф. Добротворский (1856-1915). В хитросплетениях интриг и борьбы амбиций великих князей, псевдодипломатических рассуждений З.П. Рожественского (надо было остерегаться Англии, которая в отместку за ущерб, нанесенный арестом ее судов-контрабандистов, могла создать препятствия на пути 2-й эскадры) и, наверное, все той же "экономии" направлены были в океан по перехвату японской военной контрабанды крейсера "Дон", "Урал" и "Терек". Переоборудованные из купленных в Германии пароходов, они вышли в Атлантику с запозданием, а "Кубань" потерял время на ремонт после утопления в доке.

Успешнее действовали крейсера Добровольного флота "Петербург" и "Смоленск", вышедшие из Севастополя 20 и 22 июня 1904 г. Они, наведя панику на контрабандистов и успев отправить в Россию несколько арестованных английских и германских пароходов (никто из капитанов не протестовал против остановки, признавая действия крейсеров совершенно правильными), должны были свернуть свои операции в Красном море и Индийском океане. З.П. Рожественский и Ф.К. Авелан просто "сдали" свои крейсера, отправленные ими в строгом соответствии с нормой международного права. Ловить их, чтобы передать позорный приказ о возвращении, поручили английским крейсерам. Власти Российской империи откровенно испугались Англии, которая считала себя в праве трактовать международные нормы в своих собственных интересах и выход русских крейсеров из Севастополя объявила незаконным. Под рев и вой западной прессы "Петербург" и "Смоленск" должны были проделать путь позора до Кронштадта, чтобы затем, переменив названия на "Рион" и "Днепр", совершить обратный путь с эскадрой З.П. Рожественского.

По существу, предательской обструкции подверглись едва ли не все обращения С.О. Макарова о помощи в восстановлении боеспособности флота и обороне его главной базы. Возглавил ее забиравший все больше власти и не состоявший в друзьях адмирала начморштаба. Это он, презрев нормы этики на ходатайство своего первого адмирала об увеличении дальности стрельбы приморской батареи Порт-Артура, не постеснялся 12 марта 1904 г. наложить замечательную резолюцию: "Полагал бы дать одно очень ценное указание не стрелять на расстояния, с которых нельзя попадать…". Это его изречение вполне достойно быть увековеченным среди других откровений правителей русского народа.

На том же уровне ума и государственных талантов совершались и распоряжения о серии типа "Бородино". Совещание в МТК 30 января 1904 г. выяснило и журналом № 19 от 5 февраля подтвердило, что всеми возможными экстраординарными мерами готовность броненосцев "Император Александр III", "Бородино", "Князь Суворов" и "Орел" может состояться только 15 июля. Добиться этого можно было лишь ускорением доставки броневых плит верхнего пояса для "Орла" не позже 15 февраля, а плит верхнего каземата к 15 марта (плиты среднего каземата следовало доставлять уже в Кронштадт) и завершением прокладки электрических кабелей-не позднее 1 июня. Соответственно, для броненосца "Князь Суворов" средние броневые плиты верхнего каземата следовало доставить в Кронштадт не позднее апреля, а 6-дм башни подготовить к стрельбе не позже I июля. От Обуховского завода требовалось также справиться и с поставкой заказанных ему "телескопических прицелов" к орудиям.

Сетевое заграждение (с предварительным изготовлением всех деталей) следовало установить на этих двух кораблях не позже 1 июля, и к 15 мая для них должен быть свободен и док. Теперь же следовало заказать Невскому заводу шесть моторных катеров, а С.-Петербургскому порту-шесть портовых катеров, а также катерные минные аппараты и по два минных плота на каждый корабль. На все четыре броненосца требовалось немедленно назначить полный штат офицеров-специалистов, а также приемную комиссию. Электрическое рулевое устройство допускалось, в случае опоздания, отсрочить до 1 августа, "с тем, чтобы оно было переслано прямо на Восток". Предполагалось, очевидно, что осады Порт-Артура не будет и находившаяся там эскадра благополучно дождется подкреплений. Никого не смущало, что они, при самых счастливых обстоятельствах (рекордное 65-дневное плавание учебного судна "Океан"), смогут появиться в Желтом море не ранее, как в октябре 1904 г. и что слишком много непредвиденных, а может быть, и катастрофичных событий может произойти за это время. Но в том и состояло не поддающееся современному пониманию чудо тогдашней бюрократии, сопоставимой разве что с недавним режимом, "первого президента" РФ, что она обладала исключительным талантом – неспособностью заглядывать в будущее и нежеланием предвидеть последствия своей деятельности.