Когда по правому борту показался на тавридском берегу город, Монго сказал:

— Пантикапей. Когда-то был столицей Боспорского царства, богатющий был город. Но лет шестьсот тому налетели гунны, город разорили, народ перебили. С тех пор он захирел, едва дышит.

— Да нет, — отозвался Мстислав, — мои люди туда часто на лодиях плавают, вино привозят, фрукты. Сказывают, торг неплохой там.

Едва миновали Пантикапей, начался ветер, который, постепенно усиливался.

— Ну слава Богу, — молвил Монго. — Сейчас побежим с парусом, — И крикнул: — Капитан, ставь парус!

— Есть парус! — закричал краснорожий, и тут же забегали матросы, полезли на мачту, на длинную рею, распускать парус. Парус был большой, треугольный — косой, как назвал его адмирал. Он быстро наполнился ветром, и галера прибавила ходу. Когда ветер усилился еще и парус стал упругим, как лук, раздалась команда капитана:

— Суши весла.

И сразу весла поднялись и легли вдоль борта, словно большая птица сложила крылья.

— Ну вот бездельникам передых, — сказал Монго и весело взглянул на Мстислава. — Твое счастье, князь, можем завтра к вечеру у места быть.

— Мне всегда счастье, — засмеялся Мстислав, — Ежели еще дашь мне с десяток этих твоих шариков, как их?

— Бартабы.

— Вот-вот, ежели дашь мне их с десяток, я ночью же возьму на щит Херсонес.

— Тебе я не имею права их давать.

— Вот те раз, адмирал, а на кой черт тогда они?

— Нет, я тебе не отказываю, Мстислав. Я тебе дам своих метателей вместе с катапультами. Ты им скажешь, куда бросать, они и бросят.

— Как помогать, так Мстислав свой, а как оружие ему дать — так чужак.

— Не обижайся, князь. Я не могу. Я ж тебе объяснил.

— Ладно, ладно, Монго. Я и без вашего огня управлюсь. Поберегу твою голову.

Как и говорил адмирал Монго, к Херсонесу приплыли через два дня — вечером второго. Помог и ветер, и гребцы, которым не очень-то давали отдыхать.

Дружины сошли на берег, шатры разбивать не стали, поставили только княжеский, но и тот оставался пустым, князь Мстислав лег у самого моря, подстелив под бок касожскую бурку.

Чуть свет князь поднялся и отправился осматривать крепостные стены, захватив с собой Сфенга и Яна.

— Для начала сделаем, как и отец мой, — сказал Мстислав, — переймем им воду.

И послал к водотоку своих людей с кирками и лопатами.

— Они уже научены, — отвечал Монго, — вода у них есть, запаслись.

— Ничего, ничего, пусть думают, что мы приступаем к осаде. К долгой осаде. А мы сегодня ночью… Впрочем, я должен осмотреть всю крепость. Потом принеси мне чертеж города, адмирал.

— Хорошо, — отвечал Монго. — Чертеж есть.

Мстислав добросовестно обошел город, в него кое-где стреляли со стен из луков, кричали что-то оскорбительное. Он приветливо махал горожанам рукой, бормоча под нос:

— До встречи, голуби, до скорой встречи.

Воротившись уже после обеда с осмотра крепости, Мстислав перекусил изжаренным ему на копье куском мяса и позвал в шатер к себе Монта с Яном.

Мстислав приказал своим гридням отодвинуть всех от шатра не менее чем на сто шагов, чтобы ни до чьих ушей не дошло, что будет говориться в княжеском шатре…

Мстиславовы гридни быстро исполнили его приказ, и вскоре вокруг шатра было пусто и тихо.

— Адмирал, у тебя чертеж Херсонеса. Давай его, — сказал князь.

Монго развернул пергамент, расправил сгибы.

— Т-так. — Мстислав стал рассматривать чертеж. — Это что? — ткнул пальцем в кружок с крестиком.

— Это базилика [112] .

— Понятно. Да их тут, вижу, много, базилик-то.

— И народу немало в городе.

— А в какой моего отца крестили?

— Вот в этой, — ткнул пальцем Монго.

— А купель та цела?

— А куда ей деться.

— Ну что ж, даст Бог, завтра умоюсь в этой купели.

Монго хмыкнул, качнул головой с укоризной. Князь сделал вид, что не заметил укора.

— Вот в эти ворота мы и войдем. — Мстислав указал на ворота, самые близкие к базилике, в которой был крещен когда-то князь Владимир Святославич.

— Войдем? — с усмешкой переспросил Монго. — Кто ж их нам откроет?

— Сами, — отвечал твердо Мстислав. — Я их отворю.