— Допустим, вы убедили меня, что она не ведьма. — Он сделал паузу и дождался, когда она повернется к нему лицом. — Ну, а вы сами?

С ее щек схлынула вся краска. Только глаза, голубой и карий, двумя пятнами цвета горели на белом лице.

— Вы думаете, я обладаю колдовской силой, потому что я ведьмино отродье?

— Нет. Потому что я боюсь, что околдован вами.

Уголок ее рта дернулся в крошечной улыбке.

— Какие бы силы не влекли нас друг к другу, Дьявол тут не при чем.

Он смотрел в ее глаза, выискивая в них правду, и вдруг ощутил, как зудящее желание сменяется умиротворяющим чувством родства.

— Я хочу вам верить, — вырвалось у него. Признание далось легче, чем он ожидал.

— Я тоже хочу вам верить. — Сколько тоски было в этих словах, ведь она очень, очень давно никому не доверяла. — И другого выбора у меня, кажется, нет. Жизнь моей матери в ваших руках.

— Как и жизни всех остальных душ в этом приходе.

Но, всматриваясь в ее глаза в поисках правды, он испытал пугающую готовность променять все эти жизни на спасение ее одной. Потому что он не просто хотел ей поверить.

Он уже ей поверил.

***

И Александр поскакал сквозь вечерние сумерки в деревню, оставив осужденную ведьму на свободе.

Говоря о матери, он впервые за много лет сознательно вызвал воспоминания о ее последних днях. Она умирала тяжело, в мучениях. Если бы ее назвали ведьмой, возможно, ее предсмертный бред тоже показался бы кому-нибудь разговором с Сатаной.

И это сблизило его с Маргрет. Они были похожи. У них обоих отняли мать. И оба они пытались добиться от мира справедливости.

Но что ему теперь делать? Как найти настоящую ведьму, чтобы невиновная осталась на свободе?

Как только он пересек мост и въехал в деревню, навстречу, из своего дома, выбежал Диксон и подхватил его лошадь под уздцы.

— Элен Симберд! — Он выглядел изнуренным, однако его лицо было озарено каким-то странным возбуждением. — Она во всем призналась!

На Александра снизошло облегчение.

Не Джанет Рейд. И не Маргрет.

— Слава богу. — Он спешился, и Диксон последовал на ним на конюшню. — Кто записал ее слова?

— Я был там, — сумбурно забормотал Диксон. — Вместе с графом. Мы оба ее слышали.

Александр взял его за плечо и легонько встряхнул.

— Что именно она сказала?

Диксон казался слегка не в себе, словно тоже провел несколько суток без сна.

— Я не помню. Но она призналась.

Зловещая тень заволокла его облегчение, и Александр со всех ног бросился к амбару, где держали Элен Симберд.

Диксон поспешил следом, фонарь болтался в его руке.

— Показания может дать граф, — задыхаясь, крикнул он на ходу. — Он был там.

Александр замер у порога.

— Она должна повторить признание сама.

Но когда он открыл дверь и увидел Элен Симберд, то понял, что она не сможет ничего повторить.

Глава 14.

Она лежала без сознания на полу. Ее голая спина была залита кровью и сплошь покрыта следами проколов.

Над ней возвышался граф с маленьким кинжалом в руке и смутной улыбкой удовлетворения на лице.

К его горлу подкатила ярость.

— Вы должны были подождать меня.

— Подождать? — Нижняя губа графа затряслась со смесью ужаса и презрения. — Здесь бесчинствует Сатана, а вы уехали!

Нахлынули сомнения, размывая твердую почву уверенности в топкое болото.

— Что дословно она сказала?

Оксборо дернул плечами.

— Что отреклась от крещения, заключила союз с Сатаной и стала его слугой. И что он пометил ее.

Ровно то, что требовалось Комиссии. Как по списку.

— Где вы пропадали? — спросил священник. — Мы уж испугались…

— Что меня умыкнул Дьявол? — Диксон, стоя позади, высоко поднял фонарь, и его свет разогнал собравшиеся по углам тени. Сумасшедшая пляска бликов на распростертом теле женщины напомнила Александру об увиденных утром кострах. — В Джедборо сожгли шестерых ведьм.

Они обратили на него искаженные ужасом лица.

— Они уже близко, — прошептал Оксборо. Он взглянул сверху вниз на лежащую женщину, не выражая ни капли христианского сострадания. — Слава богу, хоть эта призналась.

Призналась ли? Опустившись на колени, Александр прикрыл спину женщины обрывками платья. Она еще дышала.