А Ирия - не "совсем"? Спасибо, утешил!

И что значит - "хорошо, что она"? Хорошо, что именно ее приговорили к эшафоту? За чужое преступление?

– Зачем ты учишься драться?

Хороший вопрос. Чуть опять удар не пропустила.

– Вам надоело меня учить?
– "вздорная" усмехнулась не хуже старика. Кажется.

А дыхание - срывается...

– Не надоело. Но почему? Я помню, что приказал тебе. Но ты - невозможно дерзка и нарушаешь приказы с пеленок. Или с тех пор, как выучилась ходить. Я говорил, что не люблю твои поездки в Большие Дубы, - ты продолжаешь ездить. Я не люблю, когда ты часами сидишь с Катрин, - но ты продолжаешь сидеть. Если запрещу брать книги из библиотеки - будешь читать тайком по ночам? А если потребую, чтобы читала обязательно, - даже не откроешь?

– С Дубами - понятно, - еще на шаг отступила Ирия. Мучительно хватая ртом морозный воздух. Уже не отдышаться! Болит каждая мышца. А в горло будто колкий песок набился.
– Но почему нельзя говорить с Катрин? Она же не против...

– Я - против!
– рявкнул Ральф Тенмар.
– Катрин живет в своих грезах и выдумках. Она верит, что вернется Анри. Верит в вашу бессмертную любовь и надеется увидеть свадьбу. Она уже внуков нянчить готовится! Ты, в отличие от нее, - твердо стоишь на земле. Если не считать твоего глупого возраста... но он быстро пройдет. Так зачем позволяешь Катрин верить в то, чего нет?

Так сам он - не верит? И давно?

Серо-облачное небо мягко поплыло в сторону. А холод прошил с затылка до пяток. Вежливо напомнил об альваренской лихорадке.

Древние камни многовекового двора шатнулись под ногами...

– Анри не вернется!
– с горечью выговорил Дракон.
– А ты жива лишь потому, что нашлись два глупых старика и спрятали тебя в своем замке. Ничего не изменится к лучшему. Никогда. Так зачем зря мечтать? Ты не дождешься моего сына. А он забудет тебя - если еще не забыл.
– Ральф Тенмар тоже не верит в вечную любовь. Ни в чью. Что ж, объяснимо - ему давно не пятнадцать.
– Я вижу, ты устала, да и я - тоже. Идем завтракать. Завтра возьмем двуручники.

4

Всё еще переживая облегчение от несостоявшегося разоблачения, Ирия едва не прослушала роковую фразу. Вот и накаркала сама себе!

– Никто в наше время не дерется на двуручниках, - рискнула возразить девушка.
– Они применялись даже не сто, а триста лет назад.

– Ты не только не выполняешь мои приказы, но и отдаешь мне свои?
– ровным голосом переспросил старый герцог.

– Мне двуручник даже не поднять!

– Поднимешь! Ты - женщина. И уже потому - слабее любого мужчины... почти любого. Твой брат - слабак и мальчишка, он - не в счет. Шпага уравнивает силы, но не все враги пользуются ею. Твои руки - слабы. Тяжелый меч сделает их сильнее, а тебя - выносливее.

– Поняла, - кивнула "племянница".

Отсюда, со двора, треугольник башен Северной, Западной и Восточной складывается в очертания хищной птицы. Или это уже чудится - после амалианской тюрьмы? Но если аббатство на Альваренском острове - коршун, то древний Тенмарский замок - благородный орел.

...Черная птица летит сквозь колючую снежную мглу. Ожерелье застывших льдинок вокруг раненой шеи - красно-серебряный лед.

"Ветер, кровь и серебро"...

– Ты не ответила, - ворвался в мысли голос Ральфа Тенмара.

Древний замок, древняя земля. Сны о древнем и давно минувшем. Древний старик, древние камни под ногами.

Слишком много прошлого. И всё требует ответа...

– На что не ответила? Кому?

– Грезишь наяву?
– чуть усмехнулся герцог.
– Почему учишься драться?

– Чтобы суметь себя защитить.

– Со слизняком, вроде Люсьена...

Ирия вздрогнула. Она всё еще не в силах не только говорить так о мертвых - даже врагах!
– но и слышать.

– ...ты бы справилась и без моих тренировок. Или с кем-нибудь вроде твоего братца. И вряд ли даже мне удастся обучить тебя так, чтобы ты встала вровень со Всеславом Словеонским...

Девушка поймала себя на недостойном злорадстве. Лицезрея выражение старческого лица - при этом имени. Всеслава недолюбливает не только она!

– ...или с моим сыном. Для этого нужно родиться с клинком в руке. И в сердце. Если ты меня поняла...

Ага. Ирия так и представила пищащего младенца - родившегося со здоровенной железякой в руках. Желательно - с двуручником из фамильного сундука Тенмаров.

Бедная мать, которой это еще нужно как-то рожать. А если дву... Даже просто меч или шпага - в сердце? Тогда дитя родится мертвым. И даже пищать уже не будет...

– Ты прекрасно поняла, что я имею в виду, - заметил ее лезущую на лицо улыбку старик.
– Кстати, в одиночку с отрядом солдат не справиться ни Анри, ни Словеонскому князю. Разве что с людьми нынешнего герцога Амерзэна.

Это Ирии известно слишком хорошо. По крайней мере - в отношении Анри.

– ...Есть предел для одного воина. Любого. А явившиеся арестовывать солдаты поединка не дадут.

Это точно!

– Так зачем ты учишься драться?

– Чтобы дорого продать свою жизнь.