Их вчера обыскали. Усатый дядька, записывающий имена арестантов в толстую книгу, ткнул пером в лампу.

– Это что?

– Чернильница, - не задумываясь соврал Лекс.
– Я секретарь.

Дядька подергал лампу, висевшую на прочном шнурке, услышал плеск внутри и успокоился. Была бы серебряная, а так - кому она нужна медяшка грошовая!

Лекс плохо помнил дорогу до камеры главным образом по тому, что обоим на голову накинули мешки. Не старые, между прочим, из которых сыплется шелуха, пополам с землей - новенькие, кажется именно для этого и предназначенные.

В королевстве Синего орла многое изменилось. Ушел из атмосферы сладковатый душок разложения. Вместо него появился привкус железа. Кажется новый король, - надо же! Гуго, который ревновал к нему Тейт, король!
– взялся за страну как возница за поводья норовистой упряжки: не усмирю, так загоню до смерти. Где-то вот так вот.

Энке не просто завели в камеру. Явление дэва стоило отдельного рассказа. Распахнулась дверь, за ней в коридоре некоторое время происходило копошение, потом медленно, сложив руки на груди, вплыл Энке. И только когда он весь оказался по эту сторону порога, Лекс увидел, что в спину товарища упираются три копья. Два так и оставались, пока третий конвоир, отложив свое оружие, вешал на заключенного колоду.

– Что ты еще натворил?!
– застонал Лекс.

– Молчать!

Стражник для острастки больно приложил "секретаря" пинком.

– Эй! Потише! При чем тут мой человек?
– рявкнул джинн.

Никто ему возражать не стал, и он доложился.

– Я случайно сломал руку их этому..., ну, который приходил, толстый такой с кривой палкой в руках.

– Кузнецу, надо полагать, - пробубнил Лекс, не открывая рта.

– Неа. Он просто конвоир.

– Чем он тебе не угодил?
– Лекс не издал больше ни звука в надежде, что Энке прочтет по губам.

– Поосторожнее!
– Опять напустился на неумех джинн.

Одну колоду на шею ему уже надели, и теперь пристраивали такую же на ноги.
– Меня с порога начали пытать, куда девалась дамочка. А я знаю? Тогда, говорят, рассказывай, какие планы имеешь по свержению законного государя? Отвечаю, мне ваш король даром не нужен. Они опять: куда девка подевалась? И так три круга подряд. И тут... что ты дергаешь?! Арр!

Один из стражников решился таки прекратить разговоры, для чего ударил Энке по губам древком копья. В смысле собирался ударить, только никак не ожидал, что бешеный инородец перекусит палку. Стражу отнесло к раскрытой двери. Один из охранников даже примерился метнуть копье.

– Ну, что встали?
– миролюбиво осведомился арестованный, выплевывая щепки.
– Кончайте свою работу. Не трону.

Пока возились со второй колодой, он успел рассказать, что в самый разгар допроса все вдруг засуетились, забегали и запричитали. Оказывается, в тюрьму нагрянул начальник тайной стражи, он же мэр столицы, он же на данный момент местоблюститель престола, прибывший в Сю с проверкой. Все, кто был в допросной вытянулись в струнку, а облом, конвоировавший Энке, попробовал поставить того на колени.

Во, дурак-то! Хотя, может у них тут так положено. Исполнял человек порядок, а обидчивый джинн возьми и сломай ему руку. Мэр-блюститель как раз входил в допросную.

За мирной беседой Энке успели навешать колодок на все конечности и занялись Лексом.

– Жрать хочется. И пить, тоже, - пожаловался джинн напоследок.
– Ты, если что, зови.

В коридоре церемонии кончились. От сильного пинка пониже спины Лекс впечатался в стену, по которой и сполз на пол. Поднимали его тоже пинками, но при полном молчании. Не со зла, надо полагать, ничего он им не сделал, чтобы так вот. С перепугу. За дверью камеры осталось нечто непонятное, которое может мало что переломать кости - не хуже бойцовой собаки перекусить палку, а не исключено и дверь вынести. Так что на Лексе просто вымещали страх.

Из носа потекло. Глаз быстро заплывал. А надо бы запомнить дорогу. Чем дальше, тем меньше оставалось надежды, выбраться отсюда добром. Похоже, они с Энке нежданно-негаданно вляпались в заговор. Знать бы, где упасть...

По длинному темному коридору и двум лестницам Лекса буквально прокатили. Когда конвой остановился перед массивной дверью, от аккуратненького секретарского костюма остались ремки, от физиономии - перекошенная синяя оладья.

В допросной Лекс насчитал семерых. Шестеро стражников вытянулись вдоль стены. В центре на стуле восседал царедворец из тех, которые вместо расшитого золотом камзола носят черный колет, а вместо генеральской мантии - простую серую шинель. Этот как раз был в черном колете без знаков различия. Масластые кулаки, сложенные на коленях, навевали сомнения в аристократическом происхождении их хозяина. Цепкий взгляд ощупывал почти ощутимо, будто холодными пальцами.

– Он у вас, что, с лестницы упал?
– ровно, но так, что стража вытянулась уже до полной невозможности, спросил царедворец.

– Он... это... сопротивление. Ага, а потом - с лестницы, - пролепетал конвойный.

– И так три раза, - подытожил глава тайной полиции.

– Там второй, который руку Громиле... он перекусил...
– попытался обрисовать ситуацию другой конвоир.

– Что перекусил? Цепь от колоды?!
– начало терять терпение высокое начальство.

– Древко. Вот...
– продемонстрировал стражник обломок копья.