Вернувшись из Хайфы, Рауль поселился у родных на вилле, переехав туда в октябре 1936 года. Но вскоре мать почувствовала себя словно в изоляции, и всего через два года семья вновь перебралась в город.

О личной жизни Рауля этих лет мало что известно. Несколько раз его навещали товарищи по учебе из Энн-Арбора, например Кларенс Роза с женой, прибывшие в Стокгольм как раз в тот самый день 1939 года, когда началась война. Однажды Рауля посетила и Бернис Рингман, о которой он раньше писал дедушке: “Я могу только надеяться, что время излечит ее рану”. Как шел процесс излечения, неясно, но одно мы знаем: осенью 1935 года связь между нею и Раулем не прекратилась, как он уверял деда. Фотопортрет, подаренный ею Раулю, помечен мартом 1936 года и сделан в Нью-Йорке перед ее поездкой в Европу, а фотография, на которой они оба идут по улице Страндвэген, свидетельствует, что она в какой-то момент посещала Стокгольм. В остальном мало что известно о женщинах, которые, по выражению одного биографа, “мотыльками влетали в его жизнь и с такой же легкостью вылетали”. Он ухаживал за многими молодыми дамами, но их отношения оставались поверхностными и ни к чему не обязывающими. Осенью 1938 года он несколько раз встречался с бывшей одноклассницей сестры Нины, будущей знаменитой актрисой Вивекой Линдфорс, которая тогда училась в театральном училище. Они обедали в ночном клубе, потом отправились потанцевать. Она вспоминает его как “очень застенчивого и серьезного”: во время танца он держал ее на таком расстоянии от себя, что между ними легко могла бы поместиться другая пара. То, что Рауль не подпускал женщин к себе близко, подтверждается Рольфом аф Клинтбергом, которого Рауль приглашал на свои вечеринки с заданием занять как можно больше девушек, чтобы этого не пришлось делать Раулю [16] .

Рауль во время лодочной прогулки с Гуннель – супругой Леннарта Хагстрёмера.

В отсутствие настоящей работы Рауль жил беспечной жизнью, обедая и ужиная в лучших стокгольмских ресторанах. “Слоняться вот так в ожидании довольно-таки тоскливо”, – жаловался он Якобу Валленбергу. До такой степени, что в ноябре 1938 года он сообщил Нине, что нашел себе новое хобби, помогающее убить время: “Сдаюсь. И начинаю по пятницам учиться игре в бридж у фру Фагерберг. Тем самым надеюсь обеспечить себе два лишних часа сна в сутки, в чем нуждаюсь”. Двадцатишестилетний молодой человек, решивший учиться игре в бридж… Что-то во всем этом есть трагическое.

Нападение Советского Союза и Германии на Польшу и Советского Союза на Финляндию осенью 1939 года вызвало в Швеции глубокую обеспокоенность. В армию было призвано 50 тыс. человек. Рауль был мобилизован 17 ноября и демобилизован через шесть недель. Он служил командиром взвода и сержантом пехотной роты полка лейб-гвардии в Стокгольме. Осенью 1940 года пришло время новых сборов, опять-таки в лейб-гвардейском полку. На этот раз его мобилизовали на пять месяцев, с 16 апреля по 30 сентября.

В 1939 году “Свенск Дамтиднинг” опубликовала репортаж с весеннего бала в поместье Стафсунд семейства Клинковстрём, на котором главной героиней стала 19-летняя дочь Туры и Нильса Дардель – Ингрид. Рауля видно на верхней фотографии справа.

После окончания военной службы Рауль участвовал в создании отрядов ополчения. Армия, составленная по призывному принципу, располагала ограниченными ресурсами, и возникла необходимость создания сил обороны иного типа. 29 мая 1940 года риксдаг принял решение о создании отрядов ополчения. К тому времени Дания и Норвегия уже были оккупированы немецкими войсками. Ополчение должно было состоять частью из молодежи, еще не проходившей воинской службы, частью из лиц старше призывного возраста.

Рауль с детства страстно увлекался военной темой и знал все о боевых самолетах, линейных кораблях и т. д. – не такой уж необычный интерес для мальчика, в случае Рауля подогретый еще и тем, что его отец был морским офицером. Рауль-старший оставил после себя множество акварелей, изображавших военные корабли и будивших фантазию сына. Еще одно свидетельство интереса Рауля к военной тематике – прохождение им курса для офицеров-резервистов R. O. T. C. в университете в Энн-Арборе.

Осенью 1940 года Рауль прошел курс для командиров отрядов ополчения. После этого он стал инструктором по подготовке новых ополченцев. Его специальностью была физическая подготовка. Сам он каждое утро перед началом работы совершал длительную пробежку и был в хорошей физической форме. Часто он брал с собой сестру Нину. Если дистанция была десятикилометровой, что случалось нередко, он позволял ей ехать за ним на велосипеде.

Инструктор ополчения Рауль Валленберг.

Ополченцы были разного возраста и происхождения, и физически они тоже были развиты по-разному. Рауль организовал форсированные марши разной длины и в разном темпе, чтобы участвовать могли все. Он взялся за обязанности инструктора с напором и энтузиазмом. “Одним из самых умелых инструкторов был сержант срочной службы Рауль Валленберг, проникшийся таким интересом к ополчению, что сам добровольно надолго остался в службе подготовки, чтобы иметь возможность посвятить себя обучению ополченцев”, – вспоминал командовавший отрядом ополчения Густав Петри.

Имя Рауля часто упоминалось в газетных репортажах об учениях ополченцев, и всегда в положительном смысле. Во всех без исключения случаях о нем писали как о хорошем командире. Но он оставался по-прежнему всего лишь сержантом, то есть военнослужащим некомандного состава. Когда 9 июня 1941 года он обратился к начальнику штаба ополчения с просьбой о присвоении ему офицерского звания, он аргументировал это тем, что “полагают, будто неудобно, чтобы сержант исполнял функции, которые в силу обстоятельств стал исполнять я”. Более высокое звание, например лейтенанта, по мнению Рауля, дало бы ему возможность “в полной мере делать дело, как я считаю, ценное, и так, чтобы подобных возражений возникнуть не могло”.