Староста. Вот видишь, сударыня, видишь?

Жена старосты. Что же, сударь? Мужичок преисполнен благородными сентиментами и благодарностью к нам.

Староста. Верь, сударыня, его сентиментам, верь. Тут полевые работы, а тут еще парой рук меньше.

Жена старосты. О нашем посеве позаботится бог, и тебе, сударь, отчизна того не забудет. А в благодарной памяти поселян сей день останется…

Староста. Будущее и судьба покажут, чем он кончится, оный день… А вот от полушубка в покоях страсть какой смрад… Сдается мне, Травинский, что люди сейчас больше о Костюшке, чем о работе, помышляют. Надобно присматривать!

Травинский. Уж я присмотрю, ваша милость…

Староста. Кто пойдет, тот пойдет, а остальные пусть свое дело знают.

Жена старосты. А вы, сударь?

Староста. Ну что ж, придется собраться в Краков, поговорить с паном кастеляном Дембовским, не сослепу же кидаться… Всякий день может новое принести.

Что там еще?

Травинский. Крестьяне пришли… И Бартош с ними. Верно, благодарить вашу милость.

Староста. Это еще что! В будний, рабочий день! Что за порядки!

Жена старосты. Сударь, надо к ним выйти! Сударь! (За руку тянет старосту к окну.)

Староста. Спасибо, спасибо, добрые люди. Весьма похвально, что и в простом человеке любовь к отчизне заговорила. Любовь к той, что всем нам мать, покровительница и благодетельница. Однако отчизна нуждается не только в солдатах, но и в тех, кто сохой и бороной обрабатывает ее пашни. Вернитесь же к труду, и пусть всякий усердно выполняет свой долг.

Роза.

Бартошиха. Господи Исусе, это что же? Рехнулась ты, девка, что ли? В избе не подметено, печь не затоплена, а ты…

Роза. Вы так скоро вернулись… И метлы нет, чем же подметать?

Бартошиха. Да ведь Валек хотел вырезать метлу в березняке.

Роза. Вот хотел, а не вырезал. Как с утра убежал, так и до сих пор нет.

Бартошиха(медленно раздевается, стаскивает башмаки). Ну, не выродки? Один гоняет день и ночь, другой только б в зеркало смотреться, а делать что-нибудь, так все я да я. Ох, был бы отец дома, уж он бы вам дал!

Роза. Отец добрей вас… Валек целый день бегает, а вы только на меня кричите… Сами в костел идете, а я сиди сторожи избу, как, не про нас будь сказано, собака какая.

Бартошиха. Грех так говорить! Человека с собакой ровнять!

Роза. Да ведь я говорю: не про нас будь сказано.

Бартошиха. Ты всегда отговорку найдешь… И картошка не почищена. Ты что же думаешь? Я все буду за вас делать?

Роза. Да ведь не делали, а гуляли, как барыня.

Бартошиха. Видали? Раз в костел сходить — и то матери позавидовала!

Роза. Хотели меня взять, сколько раз уже обещали!

Бартошиха. Как же ты пойдешь без башмаков, глупая! Босиком? Босиком в костел не годится.

Роза. Обещали башмаки купить.

Бартошиха. Обещала… А откуда я тебе возьму на башмаки? Что у тебя — разуму в голове нет, что ли? Башмаки! А тут перед новиной хлеба нет, а тут отцу вздумалось с паном Костюшкой на войну идти, а тут управляющий… О, господи Исусе! А тут еще вы! Да ведь какие строптивые! Да неслухи…