Шимон. Видите, Ян, видите!

Ян. Ничего я еще не вижу.

Бартошиха. А ты, Роза, рта не разевай, а скобли поскорей. Ведерко-то пустое, а к миске всякий поспевает!

Владек. И еще пан Костюшко сказал, что Войцех получит дворянство, шляхтичем будет.

Ян. О?..

Бартошиха. Господи Исусе!..

Валек. Хи-хи-хи!

Бартошиха. Ну, и чего, дурной, смеешься?

Владек. Так пан Костюшко сказал.

Шимон. Ну, что, Ян?

Ян. А что? Может, и тебе дворянства захотелось? И что еще пан Костюшко говорил?

Владек. Что еще? То есть как это? Хорошо говорил…

Ян. Да что он сказал-то? О земле, о панах?

Владек. О господах? Это…

Ян. Сказал, как будет с мужиками? С барщиной, с отработкой?

Владек. Я же вам сказал: что, мол, отчизна никогда не забудет…

Валек. Роза, так это и ты будешь дворянкой! Хи-хи!

Ян. И больше ничего? Мало твой пан Костюшко сказал.

Шимон. А вы бы как хотели? Само собой понятно, что уж того, что раньше, больше не будет.

Ян. А кто же тебе это сказал? Кто это тебе обещал?

Шимон. Всякому понятно! А то как же… Мужики пошли на пушки, вы же сами слышали!

Ян. И что с того? А ты не слышал, что расклеивали приказы, именем пана Костюшки подписанные, именем господина кастеляна Дембовского утвержденные, что ни баба, ни дитя не должны отрабатывать барщину за мужика, если он на войне? Слышал? А они не отрабатывают?

Бартошиха. Ой, отрабатывают, отрабатывают, аж спина трещит!

Шимон. Это еще не конец, еще только начало!

Ян. Мели, Емеля… Эк, как оно всегда можно мужику башку заморочить… Скажут что-нибудь покрасивей, с него и хватит.

Владек. Эх, Ян, если бы вы сами видели! Как пан Костюшко повернет коня, как крикнет! А мы за ним! Только косы на солнце засверкали… Как мы добежим!

Шимон. Ух ты!

Ян. Вот седина в бороду! Ничему вас, Шимон, панская плеть не научила.

Шимон. А вам всегда охота быть всех умней! Увидим, кто будет прав.

Ян. Кто доживет, увидит.

Владек. А о Бартоше песню сложили.

Бартошиха. Песню? Глядите-ка!

Владек. Красивая песня.

Шимон. Как же она поется?

Владек. Сейчас… Как это… (С минуту думает, начинает насвистывать, потом напевает.) «Ой, Бартош, ой, Бартош, ой, остры косы наши, ой, остры косы наши…» Все косыньеры поют.

Валек. Хи-хи-хи!

Бартошиха. Тихо ты, дурной! А дальше-то как?

Валек. Мама, идет кто-то!

Роза. Управляющий идет!

Бартошиха. Господи Исусе! А тут не подметено.

Травинский. Что это у вас — свадьба, что ли?

Бартошиха. Где уж свадьба, ваша милость! Горе, горе у нас горькое, да и все… Вот соседи и сошлись, пожалеть бедную вдову…

Травинский. Вдову? Вздор говорите, Бартошиха. Ваш ведь жив.

Бартошиха. И что с того, что жив? Ой, доля моя горькая, сирота я несчастная! Сколько я молилась, сколько наплакалась — нет и нет! Ему воевать охота, а ты вот тут страдай!

Ян. Не скулили бы вы так, кума.

Бартошиха. И как тут не заплакать, как тут не…

Травинский. А я как раз от его милости старосты Шуйского грамоту по делу вашего мужа получил.

Бартошиха. Боже милостивый! От пана старосты? Господи Исусе, мало было горя, теперь еще…

Травинский. Да не ори ты, баба, слова сказать не даешь.

Бартошиха. О-о-о-о!..

Травинский. Тише! А вы там что? Молчать и слушать! Буду читать грамоту господина старосты.

Бартошиха. Господи Исусе!

Травинский(медленно разворачивает бумагу; пробегает глазами, медленно читает). Сейчас… сейчас… сударь мой… ага, ага… на такой манер: «Бывший Войцех Бартош, а ныне Войцех Гловацкий…»