Шрифт:
Банкет, цветы, шампанское, поздравление председателей Учёного совета, – показались для Карины Львовны уже когда-то пережитым.
Зельма Яковлевна официально передала преемнице свои полномочия, завершив формальности. На самом деле Карина Львовна давно уже приняла бразды правления. Коллектив кафедры всё это понимал, но многие сотрудники изобразили неописуемый восторг! В числе радующихся оказалась и Кудрина. Липутина оценила проявление признательности и преданности.
А в голове Карины Львовны все мысли роились вокруг дочери. Пора, пора заняться этим вопросом вплотную! Карина Львовна, сразу после защиты, поехала в психушку. Заходить она, конечно, не станет, но врача повидает обязательно! А лучше – профессора!
– А! Карина Львовна! – обрадовался ее появлению Васильчиков. И как, вот на такого человека, наехать? Что эму предъявить?
– Здравствуйте, Егор Степанович!
– Должен вам сказать, – улыбнулся профессор, – у вашей дочери наметилась положительная динамика!
– Ей стало лучше? – осторожно спросила Липутина.
– Значительно! Я, признаться, очень рад!
– Её можно увидеть?
– Пока не стоит, не стоит, – мягко нажал на слово профессор. – Ей вначале необходимо немного адаптироваться.
– А лечащий врач уже водил меня к ней! – выдала Карина Львовна.
– А вдруг, это было вредно?
– Да, да, я в курсе, – успокоил ее профессор. – Вы очень расстроились?
– А вы как думаете? – с вызовом произнесла Карина Львовна.
– Понимаю, понимаю, – сочувственно улыбнулся Егор Степанович.
– Сейчас ей значительно лучше! А вы увидите её очень скоро!
– Понимаете, у меня событие!
– Событие?
– Я защитила докторскую, а поделится не с кем!
– Не с кем, – эхом отозвался профессор. – Но боюсь, ваша дочь пока не подходит для такого разговора, пока.
– А что если я, в порядке исключения, взгляну на неё издали, а?
– Понимаю, Карина Львовна, но вы не готовы.
– Почему? – не доходило до Липутиной.
– Ей необходимо постепенно, очень постепенно, приходить в норму. Нежелательны сейчас стрессовые факторы.
– Какой ей будет стресс от встречи с родной матерью? Тем более, если она уже нормальная! – вырвалось у Карины Львовны.
– Понимаете, – широко улыбнулся профессор, мягко взяв Липутину за плечо, – я вам сказал гораздо больше, чем положено!
– Только один вопрос: «Когда»?
– Очень, очень скоро! Уверяю вас, Карина Львовна!
Делать нечего, пришлось подчиниться. Кто их знает, может и вправду, пока не стоит травмировать дочь? В конце концов, сама Карина Львовна унизила Лину. Только обида дочери затянулась в необычайно долгий каприз.
К тому же, Карине Львовне крайне не хотелось идти в отделение к какому-то молодому недоучке. Стоит ли опускаться до уровня аспиранта, когда она с профессором в таких дружеских отношениях?
Вдобавок ко всему её пугала встреча с той дурой из аэропорта. Оторвёт ухо, чего доброго! Карина Львовна уже консультировалась с юристом по этому поводу.
– Что я могу сказать? – говорил адвокат. – Если в момент нанесения морального ущерба она была вменяемой, то… может быть… что-то… как-то, опять же, если она имеет группу инвалидности по психическому заболеванию, то всё усложняется.
От таких расплывчатых формулировок Карине Львовне стало абсолютно ясно – никакой перспективы с этим делом не будет!
И Карина Львовна решила не рисковать. Она поехала, по друзьям-знакомым принимать поздравления.
34
Владимир дождался своего яблока. Оно грохнулось на голову со встряхнутого Викой дерева. Не даром она называет себя женщиной в возрасте Евы!
Наконец-то пришла общая формулировка, похожая на ту, что снилась в доме Липутиных. Может быть, флюиды Эвелины тогда воздействовали? Может, не так уж безобидна шизофрения? Немножко заразна! Этой самой малости заразности хватило для рождения безумной идеи! Всё гениальное – изначально безумно!
Владимир набросал на листке краткую формулу. Он отодвинул лист и посмотрел на свою запись издали. Вот, пожалуй, и открытие века! Как все просто! Буднично и неторжественно.
По существу, Владимир готов к защите докторской. А готов ли самый важный автор – Рим?
Почти готов.
Природа в это время пробуждалась от зимней спячки. Снег начал активно таять, люди привыкали к весенней распутице, поменяли гардероб и, немножко, взгляды на жизнь. Свежий ветерок просвежил мозги и подвиг на великие дела!