— Ну, как хочешь! — досадливо махнул рукой Лешка. — Я вот сегодня в сарай такое приволоку! Приходи смотреть.

Идти смотреть с пустыми руками неприятно, и Федя решил поговорить с Тамарой Аркадьевной. Он сидел и думал, с чего начать разговор. Не рассказать ли про тепловоз? Но Лешка уже пытался однажды, она и слушать не захотела — она машин не любит. Может быть, про Север? Но она всегда вздыхает, когда он рассказывает ей про Карелию.

— Какой суровый край! Тяжело там жить людям.

Федя горячо протестовал. У них богатый колхоз, рыбаки вылавливают много рыбы — сига, лососей. А лес какой! На Дивьей горе сосны в небо упираются. Говорят, что у Черного озера так же красиво, как в Швейцарии.

Он как-то принес ей бабушкины письма и прочел, как прошел в сельском клубе смотр самодеятельности, на котором Иванка лучше всех сыграл на баяне старинный северный вальс. Федя тоже играет на баяне, но до Иванки ему далеко. А в школе ребята поставили спектакль про Незнайку. Очень интересно! Потом он рассказал Тамаре Аркадьевне про старого Тойво. Он лучше всех в округе делает лыжи и финские сани. Недавно колхозники наградили Тойво новым охотничьим ружьем за то, что он поймал большую росомаху.

У Феди горели глаза, но Тамара Аркадьевна оставалась равнодушной. Она никак не могла понять прелести густых, непроходимых лесов, красоты скал, поросших мхом и лишайником, ясной тишины белых ночей. Что хорошего в маленьком деревянном сельце, раскинувшемся на берегу Онежского озера? Почему Федя так любит его?

Федя задумался. Наверно, потому, что живут там бабушка и Тойво, Арсений и Иванка. Потому, что стоит там уютная бревенчатая школа, где так хорошо, так радостно было Феде. И еще потому, что плещется у села светлое Онежское озеро, по которому летом весело кататься на лодке, а зимой на лыжах.

Тамара Аркадьевна в сомнении качала головой. Глухо там. Тоскливо. Ну, еще летом, может быть, ничего. Можно побродить по лесу, но зимой… Нет, она бы не могла там жить. Федя рад, — что приехал к ним?

Да, ему нравится здесь, но на Севере лучше.

В конце концов Федя перестал рассказывать ей про бабушку и Тойво, перестал показывать письма с Севера. И про школу говорить Федя опасался: Тамара Аркадьевна не любила Лешку Кондратьева и запрещала Феде дружить с ним.

— Что ты здесь сидишь? — удивилась она, заметив Федю.

Он сбивчиво начал объяснять про железный лом и кастрюлю, которая в кладовке.

— Ой! — воскликнула она. — Ты, конечно, опрокинул банки с вареньем! — И побежала в кладовку.

Банки, к счастью, оказались целы. Но кастрюльку и таз она не дала.

— Вы бы учились лучше, — недовольно сказала она, — О ломе больше, чем об учебе, думаете. Кондратьев — ответственный, а без двоек не живет.

Федя хотел возразить: у Лешки на этой неделе двоек не было, но передумал — ее все равно не убедишь.

Расстроенный неудачным разговором с Тамарой Аркадьевной, он вышел во двор. Постоял, подумал: с чем же идти к Зине? Потом вытащил из-под крыльца моток проволоки и медленно побрел.

— Это ты столько принес? Так мало?! — воскликнула Зина.

Федя только вздохнул. Подошел Миша. Взвесил в руке моток, пренебрежительно сказал:

— Хо, совсем легкий!

В ворота сильно постучали, и громкий голос Лешки Кондратьева прокричал:

— Эй, Зина-корзина! Открывай ворота!

Зина ворота открыла, но Лешке сказала недовольно:

— Подумаешь… Лешка-картошка!

Кондратьев не обратил никакого внимания на Зинины слова. Он хлопотливо вкатил в ворота тачку, прикрытую мешком.

— Ого, сколько привез!
– Миша ревниво оглядел тачку. — Что это у тебя, Кондрат?

Лешкины щеки горели ярким румянцем, глаза радостно сияли.

— Задний мост, вот что!

— Ты что-то опять врешь, — недоверчиво сказала Надя. — Задних мостов не бывает.

Лешка не удостоил ее ответом, только взглянул с сожалением.

— Горев! — закричал он. — Давай помогай! Ух, и тяжелый мостище!

Лешка заставил мальчишек тащить поклажу в сарай. Он оживленно рассказывал, что мост ему дал знакомый шофер, хороший человек. Миша сейчас же спросил, нет ли у этого человека еще какого-нибудь моста. Лешка уверял, что нет, но Миша выпросил адрес и сейчас же ушел.

— Побежал передний мост искать, — засмеялась Зина.

Она была довольна Лешкой: каждый день приносит лом.

Их звено собрало больше всех. Она миролюбиво посмотрела на Кондратьева и в знак расположения предложила ему книжку — почитать.