Савва смотрел, как отдаляется берег, а на нём церковь и дома, рыбацкие выселки и касожская слобода, выросшая после возвращения касогов из Чернигова. Белая Тмутаракань, какая всегда провожала купца Савву, когда он плавал по торговым делам, и встречала по-доброму.

И вспомнилось Савве, как много лет назад приплыли они с Давидом из Царьграда и молодому Савве открылась Тмутаракань грозными стенами и башнями, бухтой и рыбацкими байдами и ладьями.

Рядом с Саввой тогда стоял Давид, он сказал.

–  Нет краше места, чем Тмутаракань, богатая и сытая…

Теперь плечом к плечу стоял с Саввой Федька Аршин, но оба молчали, об одном думали: когда-то доведётся возвратиться?

По всему Таврическому побережью нет удобней гавани, нежели херсонесская. Потому и выбрали её древние греки, высадившиеся в Таврии.

Множество рабов привезли греки, возвели мощные каменные укрепления, поставили порт и строили дома и церкви из камня и мрамора. Его они привозили в трюмах своих кораблей вместо балласта, а здесь, в Таврии, загружались отборным зерном, скифской пшеницей, покупали невольниц и золотые украшения, какие местные мастера делали столь искусно, что с ними не могли соперничать греческие золотых дел умельцы.

Из Херсонеса в Киевскую Русь пришло христианство. Первой его приняла княгиня Ольга и несколько её близких бояр, а внук Ольги, великий князь Владимир, овладев Херсонесом, потребовал в жены сестру базилевсов Византии Анну, и вместе с ней языческая Русь приняла крещение. Херсонесом правили византийские наместники - катапаны. У них свой флот, своя армия. В Херсонесе невольничий рынок, где торгуют рабами Сколько русских рабов продали печенеги в Херсонесе. Их увозили в Византию и страны Востока.

Власть катапана распространяется не на всю Таврию. От Керчева и далеко вглубь степей - владения Тмутаракани. Катапаны не осмеливаются нарушить невидимую границу, слишком памятны походы русских князей, не раз стоявших под стенами не только Херсонеса, но и самого Царьграда…

Херсонес с трёх сторон окружали виноградники. Херсонесские греки делали лучшее вино. Его пили во дворцах базилевса и византийской знати, его покупали русские князья и бояре. Вино пополняло казну катапанов.

Ладья тмутараканских гостей причалила, как раз когда два византийских торговых судна готовились отплывать в Киев. Пока ладейщики пополняли запасы пресной воды и продовольствия, Савва отправился к ювелиру. Шёл мощённой плитами улицей, минуя торговые лавки и ремесленные мастерские. По стенам каменных домов, крытых красной черепицей, полз плющ, тянул лозу распятый на стойках виноград, а стройные кипарисы подпирали синее небо.

Дворики обнесены каменными заборами с низкими калитками. Вон за той лавкой мастерская золотых дел мастера, какой делал колты и разные украшения для жены катапана.

У мастерской Савва остановился. Дверь закрыта, и по всему, давно. Вокруг всё поросло травой. Постоял Савва, помянул мастера добрым словом и повернул к пристани.

Май, травень-цветень, начался тёплым дождём. Он щедро напоил землю, и смерд Пётр смотрел, как бежали дождевые потоки, говорил довольно:

–  Быть урожаю.

Оксана дождю и радовалась, и огорчалась. Она ожидала приезда Мстислава, но по такой погоде он не появится. Вдвоём с князем они уходили в лес, бродили по укромным местам, и Мстислав рассказывал ей, как жил в Киеве в палатах отца, великого князя Владимира, о Тмутаракани, солнечном городе, где море солёное и вода то чёрная, то зелёная, а чаще синяя…

Могла ли она, дочь смерда и сестра Смерда, не видавшая ничего, кроме обжи, да несколько раз побывавшая на черниговском торгу, знать, что могут быть такие благодатные места?

Оксана по крестьянской мудрости переживала за Мстислава, за этого пожившего немало князя, кому не дано иметь наследника, по-своему жалела Добронраву. Оксана мечтала родить сына от Мстислава, но теперь убеждена: ни она, ни Добронрава не повинны, что не может быть детей у князя.

Отчего? На такой вопрос Оксане трудно ответить, видно, правду сказывал отец, на всё воля Божья. Человек живёт по воле Божьей. Перст судьбы, перст Господень. В этом Оксана убеждена. Разве не тем объясняется, что один родился князем, другой смердом? У князя киевского сколько детей, а у черниговского был один, и того не стало…

В тот день Мстислав в обже не появился. Не приехал он и на второй, и на третий день, а когда появился, сказал.

–  Ярослав послал воеводу Александра чудь повоевать, дань не хотят платить.

Где та земля Чудь, Оксане неведомо, однако не спросила. А Мстислав сообщил:

–  Намерился я в Киев ехать.

Низовья Днепра встретили торговых людей разливом. Широкий и полноводный рукав, а по сторонам, куда глаз хватало, вода и заросли. На плёсах птичья толчея.