–  Чего хочет князь Мстислав? Выскажи, боярин, а мы послушаем. Вот и советники для того собрались, - он обвёл рукой сидевших вокруг касогов.

Роман кивнул, потом поворотил голову к Бажену:

–  Всё ли понял, что он сказал?

–  Слово в слово, - подтвердил Бажен и приготовился слушать ответ Романа. Тот сказал:

–  Князь Мстислав зовёт тебя, князь, идти с ним повоевать хазар. Для того и меня послал к тебе.

Касоги переглянулись. Редедя приказал стоявшему у двери молодому касогу:

–  Выведи русских послов, пусть подождут, пока мы совет держать будем.

–  Боярин с Баженом вышли, ждали недолго. Наконец их снова ввели в саклю. Редедя произнёс:

–  Скажи, боярин, князю Мстиславу, что воевать с ним я хазар не буду, но тем моим касогам, что сбежали от меня и в Таматархе нынче живут, в дружине княжеской, не возражаю. Наперёд же пусть князь Мстислав моих недругов не привечает, как и я его. Тогда будет меж нами мир и не станем мы воевать друг с другом.

Князьки закивали одобрительно, заговорили вполголоса меж собой. Тмутараканские послы удалились с поклоном. За порогом Роман сказал со злостью:

–  Стоило дожидаться.

В тот же день посольство князя Мстислава покинуло касожский аул.

В низкой горнице разбросан толстый ковёр. Вдоль стены длинная лавка. Заложив руки за спину, Мстислав ходит из угла в угол, сосредоточенно думает. Иногда присядет на лавку, но не надолго, потрёт лоб либо побарабанит пальцами по коленке и вскочит, снова меряет горницу широким шагом.

Есть о чём поразмыслить князю, коль сидит на таком княжении, как Тмутаракань. Нынче явью стало, что задумали хазары. И катапан корсунский с ними заодно будет. Сила немалая собирается. А кто с тмутараканцами против них станет? Призвать бы кого из братьев на подмогу, да не ко времени Святополк свару затеял. Был ещё расчёт на касогов, ан неудача постигла. Вишь, Редедя обиду держит…

Теперь послов из Константинополя дожидаться. Каков будет ответ базилевса?

В горницу заглянул Ян Усмошвец:

–  В Белую Вежу гонцов наряжаю.

–  Одвуконь пусть скачут.
– Мстислав подошёл к двери, остановился.
– Гонцы те необычные, важную весть повезут. Кого за старшего посылаешь?

–  Десятнику Путяте велел собираться.

Мстислав кивнул одобрительно, потом сказал:

–  Перед дорогой ко мне пусть зайдёт. Наказать надобно, чтоб беловежский воевода стены крепил да съестные припасы в крепости проверил на случай осады.

Князь присел на лавку, указал Яну на место рядом:

–  Вот, воевода, мысли меня не покидают, когда ждать хазар в гости?

–  О том и у меня думы. И чудится мне, что нынешней осенью не пойдут они ратью на нас. Да ко всему греки корсунские от словес не отошли. А хазарам не слова их надобны, а воины.

–  И я тако же мыслю. Весной ждать надобно. А нам же готову завсегда быть.

Вошёл тысяцкий Роман, покосился на сидевшего рядом с князем Яна.

–  Уразумел ли, о чём речь?
– спросил Мстислав.

Роман кивнул, пригладил усы. Немного помолчав, предложил:

–  А ежели печенегов призвать? Они с хазарами старые недруги.

–  А разве ты, боярин, забыл, что печенеги недруги и Киеву?
– возразил Усмошвец.
– Сколь раз набегали на Русь.

Нет, с печенегами у нас дружбы быть не может, - поддержал воеводу Мстислав.
– Нынче с нами Византин по пути.

Тысяцкий не стал перечить, но старое недовольство на Яна снова заворочалось в груди. Не могли простить бояре князю Владимиру, что простого кожевника воеводой сделал, возвеличил так. А он, ишь ты, советы князю да боярам подаёт.

–  Так ты же, воевода, пошли ко мне десятника Путяту, - сказал уходившему Усмошвецу Мстислав.
– И не забудь, чтоб одвуконь гонцы в Белую Вежу скакали да хазарских и печенежских караулов остерегались.

За Амастридской площадью, где торг вели скотом, рыбами и по повелению базилевса устраивали публичные казни, строители заложили церковь.

На восходе солнца приходил сюда Анастас, на гладкой доске разворачивал свиток пергамента, сверял, так ли ведут мастеровые работы, как задумал он.

Анастас приводил с собой Петруню.

–  Смотри, рус Петра, и учись. Уйду я в иной мир, Константинополь красить станешь.

Петруня любознательный, во всё вникает. На какую глубину фундамент вырыт и где какие колонны возводить следует, что за раствор, на каком мастера стены кладут.

В суете день пролетел незаметно. Бритые рабы с железными ошейниками, одетые в рваные рубища, таскали по строительным лесам носилки с камнями. За ними наблюдали греки-надсмотрщики. По их окрику и свисту бичей Петруня догадывался о приходе хозяина в хитоне. Того, который купил Петруню. Тогда надсмотрщики старались изо всех сил.