Гости разошлись.

Князь Святослав с княгиней Марией поднялись в библиотеку. Там их уже ждали Вексич и Ягуба. Старый боярин сидел на лавке, а молодой нетерпеливо расхаживал вдоль полок с книгами. Князь заботливо усадил Марию на стольце, а сам сел рядом с Вексичем.

— Ну что, други, не узнаете своего князя? — спросил Святослав. — Удивляетесь, почему не скачу во весь опор в Киев, а сижу тут с вами в тиши библиотеки?

— Да, князь, не понимаем тебя, — признался Вексич.

— Там же под предлогом похорон княжеский съезд соберётся! — воскликнул Ягуба.

— Потому-то я и не поеду, что там соберётся княжеский съезд. Ибо, — князь назидательно поднял палец, — что делают на подобных съездах после смерти великого князя? Утверждают нового и перераспределяют столы. Если ты приехал — значит, одно из двух: или ты не уверен, что крепко сидишь на своём столе, или мечтаешь о новом, получше. Я же не поеду, потому что хочу показать всем: я на своём столе сижу крепко, никакой силой меня не свергнешь и подтверждения моих прав мне не требуется. А нового стола я не ищу. Своим отсутствием в Киеве я вывожу Чернигов из лествичной очереди, говоря всем: власть в Черниговском княжестве дело внутреннее, Ольговичей!

— Может, полки к южной границе послать? — после долгого молчания предложил Вексич.

Подумаю... — А как же похороны, батюшка князь? Как ни суди, а твой троюродный брат умер, — вздохнула княгиня Мария.

— И об этом подумаю. Скажусь больным... Сына Владимира пошлю вместо себя. — И вдруг улыбнулся: — Авось его там кто засватает. Давно бы пора оженить молодца.

— Ох, давно... — согласилась со вздохом Мария.

— А ты чего молчишь, Ягуба? Небось думаешь: а как же великий Киевский стол, но спросить боишься?

— Мои мысли читаешь, князь, — склонил голову Ягуба.

— Ныне в Киеве пусть другие за великий стол бьются. Те же Ростиславичи — Роман и Рюрик. Они моложе, но к столу ближе.

— Не столь уж и молоды, — вставил ворчливо Вексич. — Рюрик, если память мне не изменяет, родился как раз в год твоего вокняжения на Волыни.

— На год раньше, — уточнил Святослав.

— И не так уж и близки они к столу по лествичному праву.

— Зато к сердцам киевских бояр они ближе, — сказал Ягуба.

— Вот тут ты прав, Ягуба. — Князь умолк и задумался.

Он давно уже внимательно присматривался к братьям Ростиславичам, особенно к Роману и Рюрику. Молодые, напористые, изворотливые, они долго сидели в Смоленске, где укрепился ещё их отец, основав епархию, поставив епископа и возведя кафедральный собор. Став великим князем, он расчистил, им и путь к Киеву! А стол в Смоленске передал прямо сыну Роману по завету Мономаха: «Всяк да держит отчину свою». Их преимущества Святослав понимал, напрасными надеждами не обманывался и события не торопил. Об этом не раз они говорили с Петром и Марией, так что для неё его слова отнюдь не явились открытием в отличие от Ягубы.

— Так что, полагаю я, в ближайшие годы в Киеве пойдёт бесовская чехарда великих князей. Я в ней участия принимать не намерен. Всякий плод созреть должен.

— Мудро рассудил, князь, трудно с тобой не согласиться, — сказал Вексич и подумал, как его давнишний воспитанник ясно и стремительно мыслит и как трудно ему, уже старому боярину, за ним поспевать.

— Вот и порешили, — заключил Ягуба.

— Не спеши поперёк князя беседу завершать, — бросил раздражённо Святослав. — Есть у меня к вам ещё одно дело.

Все приготовились слушать.

— Скажите-ка мне, помнит ли кто княжну Евфросинью Ярославну? — спросил Святослав, пряча хитрую усмешку в тронутые сединой усы.

Оба боярина оторопело уставились на князя.

— Сестру твоего зятя Владимира? — уточнил Вексич, пытаясь понять, к чему клонит Святослав.

— Да.

— Конечно, помним, — подтвердил Ягуба. — Она ведь была на свадьбе княжны Болеславы.

— Ну и как, хороша ли она?

Бояре переглянулись недоумённо, потом посмотрели на Марию — она прятала улыбку в уголках рта.

— Ну что ты, князь, играешь с нами, как кошка с мышатами? К чему всё это? — обиженно спросил Вексич.

Святослав рассмеялся:

— Ох и нетерпеливые вы у меня! Я ведь вопрос вам задал.

— Что тут спрашивать, — развёл руками старый боярин. — По мне — так хороша.

— Чудо как хороша! — уточнил Ягуба.

Святослав посмотрел на Марию.

— А что ты, матушка княгиня, думаешь? Как на твой женский взгляд княжна Евфросинья?

— О чём тут думать, одно слово — красавица.