– Ничего, пока он вернется, машина догорит. Наверное. Вроде они минут за десять сгорают? Даже не верится, но есть возможность самой в этом убедиться.

Хорошо, чтоб поблизости кроме полыхающего Мерседеса других автомобилей не было. А еще лучше – что бак был сухой. Иначе бы я как фанера над Питером летала.

– Все бабы – дуры, – укорила я сама себя и закурила.

Из подворотни выбежал мальчик лет пяти. Наверное, увидел огнь и решил посмотреть. Дети любят огонь. Он им веселым кажется. Почти как фейерверк.

На какой-то миг я обрадовалась ребенку. Вдруг на него зараза не подействовала и он совершенно здоров? И я смогу его спасти. Появился стимул для решительных действий. Защищать, оберегать, сохранить для будущего.

– Эй! – мой бессмысленный вопль незамеченным утоп в звуках пожара.

Мальчик не бежал к костру. И я его тоже не интересовала. Он из последних сил удирал от девчонки, лет двенадцати. Растрепанные грязные очень светлые волосы, на ногах черные туфли на высоченных каблуках маминого размера. В них ей мальчишку не догнать. Внезапно мальчик развернулся, кубарем полетел по асфальту и вцепился зубами в голую лодыжку девчонке. Пронзительный визг на время перекрыл все звуки.

Я их сфотографировала. Зубы, впившиеся в шею, зубы, вгрызающиеся в ногу. Вот так они и катались неподалеку от догорающей машины. Девчонка скинула туфли и босиком поковыляла в первую попавшуюся дверь. Мальчик тяжело дышал, лежа на сине и раскинув руки. По шее текла кровь. Не как в кино, а как размазанная липкая грязь. Он сел. Смотрел прямо перед собой. Потеряв девчонку из виду, он не успокоился, но жертву не искал. Интересно, как это все у них происходит?

Осторожно двигаясь у стены, я заглянула в парадную. На узорчатом кафельном полу перебирала окровавленными ногами беспокойная девочка, рот как у вурдалака, в глазах плещется тупое безумие. Вокруг нее сгрудились крысы. Не нападая, просто рассматривая с любопытством врачебного консилиума.

Ну и дела! Гриша убеждал меня, что крыс в городе не осталось. Лучше бы он оказался прав.

Нетерпеливо и хаотично девочка то доходила до лестницы, то возвращалась в центр изразцового рисунка. Крысы расступались, образовывая кольцо, потом сдвигались, организуя овал.

– Пошли вон! – мой крик крысы восприняли как руководство к действию и отступили в темноту.

Девочка старательно пыталась направить свой взгляд на меня. Но у нее не получалось. Голова болталась в стороны, только изредка принимая нормальное положение.

Если она меня заметит – кинется?

Если кинется – как поступить?

Решение выдернуть мотыгу из сгоревшей машины оказалось ошибочным. У нее рукоятка полностью расплавилась. И раскаленная она была, будь здоров.

Пришлось зайти в магазин и прихватить штуку под названием «сучкорез». Ей богу – он так и назывался. Повозилась с ручками сучкореза, максимально выдвинув их и закрепив. Теперь у меня было странное, но явно опасное оружие. Неудобное в применении.

Держа сучкорез наизготовку, я вернулась в парадную, чтоб проведать крыс и девочку.

Звук шагов сбил ее с толку. Поскользнувшись пяткой на собственной крови, она упала, опираясь на руку. Вот фигня – она смотрит только вперед, как человек с простуженной шеей. Голову совсем не поворачивает.

В три движения – поднялась, шагнула вправо, развернулась. Теперь мы стояли лицом к лицу. У меня замерло сердце, когда ее глаза встретились с моими.

– Не бойся. Я хочу тебе помочь.

Резким движением она бросилась вперед. Намного быстрее, чем я успела отскочить. Запах крови и звук прерывистого дыхания. Она меня нюхала! Крапинки на ее загорелом носу, затхло пахнущие волосы, на макушке – запекшаяся болячка. Обнюхав сучкорез, который упирался ей прямо в шею, девочка неуверенно облизала губы и замерла.

– Неужели я сейчас отрежу ей голову? – подумалось напоследок.

Оказывается, для меня невозможно убить ребенка, если он не отгрызает от меня куски.

Лязгнули зубы. Нужно опередить ее. Просто сжать рукоятки и голова полетит на пол.

Шаг в сторону, шаг вперед – девочка заметила нужную ей цель. Которая двигалась маршевым шагом прямиком к нам.

Теперь я оказалась между двух детей. У которых были одинаковые намерения. Они двигались вокруг меня.

У мальчика была отличная стрижка. Короткая, а сзади – длинная прядь. И серьга в ухе. Повезло ему с предками – они не противились его желаниям.

– Может, хватит, а? – строго спросила я, но меня никто не слушал.

Мальчик тянул руки к девочке, я отталкивала его сучкорезом назад. То же самое проделывала с ней. А потом устала, опустила свой шлагбаум чуть ниже и дети молниеносно сцепились, как два взбешенных пса.

– Ну и фиг с вами! – полив детей перцем из баллончика, я мигом вылетела на улицу.

Дети дружно выползли вслед за мной. Первой ползла девочка, подтягиваясь на руках, волоча мальчика, который как бульдог держался зубами за ее ногу.