– Когда разогнался до скорости обосранного оленя, прыгаешь на мот и тут отпускаешь сцепление, – так меня дед учил.

Теперь мот катился по инерции.

– Как запердит, считай – завелся и едет сам. А теперь поворачиваешь с правой стороны руля ручку на себя – это мы газу даем. Снова выжимаешь сцепление, приключаешь передачи – носком левой ноги наверх, снова отпускаешь сцепление, снова даешь газу – мот едет быстрее. Километров до сорока. И если мы повторить этот фокус еще раз скорость будет до 60. На четвертой – до ста.

На ста я вдруг вспомнила, что не умею тормозить.

Три скутера с визгом влетели в поворот и теперь у меня за спиной бибикали и орали. Но это был мой район. В котором был шанс оторваться. На мотоцикле было проще объезжать брошенные машины и вещи. Почти у моего переулка в баке закончился бензин. Откатив Минск в ближайший двор, чтоб не сразу нашли, я отдышалась. Домой идти не стоило. Иначе Гришино логово выдам. Лучше отсидеться в чужой квартире. Не смогут же они проверить все дома.

– Мыыышка! – мерзее я ничего не слышала.

Прятаться в квартире уже не имело смысла. Оставалось только одно – бежать, пока хватит сил.

Теперь шансы были почти равны. Но скоро я поняла, куда они меня загоняют. На канале мне от них не оторваться.

Все. Ловушка захлопнулась. Меня окружили со всех сторон. Оставив лишь воспоминание – тут умер Панк. А за моей спиной – канал. Как жалко фотик.

Я падала в воду спиной, чтобы не так страшно было. Даже если угожу в утопленника – всяко лучше, чем у королевы в лапах остаться.

Вода треснула меня по хребту как лист железа. Больно было. Мутная зеленоватая жидкость залила глаза и я видела как удаляется свет. На меня смотрели опухшие, мертвые. Но и живые тоже. Королева плюнула совершенно неэстетично. Девушка выстрелила прямо в воду. Пуля мелькнула рядом с моей головой, задев только волосы. Ожидаемое чувство падения возникло чуть позже. Знакомое ощущение перехода. Но перехода не получилось. Легкие требовали воздуха. Но я решила выпустить тот, что в них оставался. Большие пузыри пошли вверх. Как воздушные шарики. Тело потяжелело и пошло ко дну.

Полная кромешная темнота.

Диалог с Голосом.

– Я умерла?

– Пока нет.

– Это мое предназначение?

– Остальные люди без власти над судьбой.

– Я избранная?

– Нет, ты просто такой родилась.

– Значит, что я родилась избранной?

– Нет. Ты родилась занудой. Хоть иногда подумай немного, прежде чем говорить.

– Мне уже можно домой?

Он подло хихикнул.

Я поняла, что и на этот раз мне не светит вернуться домой. Но еще надеялась оказаться в мире, где Гриша строит крепость.

Ну что за напасть?

Я очнулась в автобусе. Вроде бы и сознания не теряла – но убей, не помню, как я тут оказалась. И что было до того тоже вспоминается с трудом. Постепенно возникло ощущение Вовиной квартиры и слова Голоса. Потом – падение в мертвую воду.

Тут же память стал прежней. И первая осознанная мысль – Голос спер мое тело, влез в мозг и шляется по нормальному Питеру, вытворяя черт знает что. Вторая мысль была ничуть не приятнее. А какой Питер нужно считать нормальным? Я бы не поручилась, что выберу тот, в котором убили Панка. А вот другой, где меня чуть не сцапали Асмодей и королева стал реальнее не бывает. И в нем бы я прижилась. Если бы сумела избавиться от врагов во главе с королевой.

Но теперь мне предстояло выяснить, что за мир мне выпал на этот раз. Пока все выглядело совершенно нормально – автобус, пассажиры и здания за окнами.

Куда, спрашивается, я еду? Следующим вопросом был – а есть ли у меня билет или деньги на проезд? Потому что ко мне ленивой качающейся походкой брела кондуктор. Что там у нас за окном? Знакомая улица – мне пора выходить. Встав с сиденья, я извинилась перед высоким сутулым мужчиной, протиснулась между двумя оживленными подругами возраста моей мамы, и уперлась в могучую спину юного качка.

– Вы сейчас выходите?

Главное – вежливость. Остановка была совсем рядом. Кондуктор – тоже.

Ответа от качка не предвиделось и я легонько хлопнула его левой рукой по спине, в районе правой лопатки.

Хлоп.

Двери тихо распахнулись. Мимо меня, ворча и суетясь, из автобуса прошмыгнула знакомая фигура. Интересно, а где я ее могла видеть раньше?

Кондуктор цепко придержала меня за руку. Двери автобуса издали горестный вздох и захлопнулись, оставив меня внутри.

Фигура, вызвавшая мое любопытство, стояла как вкопанная и смотрела мне прямо в глаза. Недоуменно и с явной обидой. Рыжие волосы, зеленые глаза, тонкий нос. И рот как у обиженного ребенка.