– Ты права! То, что мы только что построили, не вписывается в общий стиль. Надо немного подреставрировать наш домик.

Сварт вышел из здания. Осмотрел его придирчивым взглядом. И как состарит. Словно ему лет пятьсот и его кислотой поливали. Жесть и трэш. Но пока еще довольно прочный.

– Я отказываюсь в этом участвовать! – Тоник был готов убить всех волшебников, даже стариков.

– Ваш план проигрышный. Если вы ошибетесь, опасность возрастет стократ, – миролюбиво уговаривал его старичок с желтоватой седой бородой.

Пиксель скрипнул зубами.

– Уважаемые чужеземники отважные люди, – учитель сурово оглядел собравшихся, выявляя несогласных, – Они хотят вдвоем проникнуть на остров и победить колдуна.

– И спасти свою подругу, – встрял волшебник помоложе.

– Да. Спасти. Благородный порыв.

Дискуссия затянулась. Тоник и Пиксель понимали, что их план идет вразрез со стремлением общества, которому важнее сохранить в живых как можно больше людей. Победить с наименьшими потерями. И на их месте они поступили бы так же.

– Господа, – сдерживая ярость, напоследок высказался Пиксель, – Поговорили и хватит. Мы остались при своем мнении. Вы – при своем. Завтра вы пойдете на переговоры с этим гадом. Я заранее уверен, что он вас даже слушать не станет. И тогда мы поступим, как считаем нужным. А вы дадите нам пять часов, прежде чем начинать атаку.

Учитель всплеснул руками.

– Это наше последнее слово, – подытожил Тоник и ребята покинули совет.

Оба были уверены, что справятся. И оба были уверены, что если не справятся, то живыми колдун их не оставит.

– Ладно, дождемся их возвращения, а там видно будет. Пошли тренироваться, – Пиксель решительно пошел к ближайшему озеру.

Они несколько часов по очереди ставили барьер и преодолевали его. Но как ни старались, незаметно прорваться не получалось. Терялся фактор неожиданности. Электрические разряды, звуковые удары и оглушающие эффекты вымотали ребят до изнеможения.

– Позвольте мне дать вам совет, – учитель присел на берегу рядом с валяющимся Пикселем.

– Валяй. Хуже не будет.

– Мы успели проверить качество преграды. Колдун предусмотрел все. Да и сам остров многие века берег свои секреты. Вы не пройдете. Остров будет уничтожен. И лучше всего смириться.

Тоник пробурчал пару ругательств.

– Совет просит вашей помощи. Без вашей силы нам не справиться. Она питается истинной яростью и гневом. Не отказывайтесь. Иначе мы все погибнем. Ведь если колдун действительно делает подчинить себе наши народы, мы не сдадимся и погибнут многие.

Помолчав, учитель удалился. На этот раз дети почтительно поджидали его, стоя у леса.

– Мы влипли. По-настоящему, – проводив взглядом старика в окружении учеников, признал Пиксель.

Тоник был согласен, но молчал. Вспоминая, как было весело пройти черед дверь и пообедать Гаспаром. Придумывать тупые наряды, баловаться первыми магическими фокусами. Но веселье закончилось кошмаром. От мысли, что придется объяснять родителям, куда делась их дочь, он простонал.

– Она умрет, да?

Пиксель не ждал ответа. Ему и так было ясно, чем все закончится.

– Нам придется еще и помогать… колдуна я бы голыми руками придушил…

– У тебя есть на это право, – вспомнив про разоблачение секрета Тоника, согласился Пиксель.

Своя тайна теперь казалась ему пустяком, не стоящим внимания.

– Ты про отчима моего? Фигня все это, – вдруг заявил Тоник звенящим голосом.

Пиксель разумно решил промолчать, ожидая продолжения.

– Он идиот был. Вытащил свой хрен, и начал рассказывать, что у него в детстве тоже маленький был и он боялся, что он никогда не вырастет. Нес всякую фигню…

Тоник замолчал, перевернулся на живот и продолжил.

– Скорее всего, он бы потом что-нибудь и вытворил. Но мать пришла, увидела, заистерила, рассказала все деду, дед приказал разводиться и переезжать. Мать ведь сдуру начала откровенничать с подругами. Даже в ментовку заяву накатала. А потом мы переехали. И потом как гром среди ясного неба – отчима нашли застреленным. Менты на деда наехали. Но он уперся, да и алиби у него было железное – он на даче был…

– Убил он его, что ли?

– Ага, – Тоник старался не показывать виду, как ему тяжело говорить, – Он его убил ни за что. А я молчу.