– Думаю, еще одна шутка про то, что твою собаку пнули, была бы признаком дурного вкуса, да?

Я не оборачиваюсь, услышав голос парня, наоборот, дальше смотрю в окно. Я даже могу притвориться кататоником.

– Ты всегда такая грубая?
– спрашивает он.

– Да, - автоматически отвечаю я. Я хочу, чтобы он ушел. Хочу, чтобы все они ушли.

– Очаровательно. В любом случае, я принес тебе это и хотел пригласить тебя поиграть в карты сегодня вечером, если у тебя есть желание. Но рога и вилы оставь дома.

Он кладет на стол рядом со мной большую соленую палочку, и я смотрю на нее, но не на него.

– Очень привилегированная игра в карты, должен сказать.
– Я слышу улыбку в его голосе.

Я наклоняюсь и беру соленую палочку, посмотрев на нее несколько секунд, прежде чем откусить. Я ничего не говорю и снова смотрю в окно, на темнеющие облака. Надеюсь, скоро пойдет дождь.

– Всегда пожалуйста, - говорит парень с разочарованием.
– Может, потом увидимся.

Я жду, когда он уйдет, и поднимаю глаза. Он сидит на диване с рыжеволосой девушкой, которая истерически хохочет, как будто мы не в Программе. Как будто мы на вечеринке в подвале чьих-то родителей.

Соленая палочка пересыхает у меня во рту, и я думаю, что я могу ей подавиться. И тогда тот парень оборачивается через плечо, обеспокоенно смотрит на меня темными глазами, и я снова отворачиваюсь.

* * *

 - Когда вы с Джеймсом начали встречаться?
– спрашивает доктор Уоррен. Я откидываюсь на стул, рассматриваю ее сквозь дымку — сказывается действие лекарства. Доктор заколола волосы в пучок, ее макияж и брючный костюм удачно сочетаются. Она безупречна. Она фальшива.

Я уже около недели в Программе. Я принимаю лекарства, когда мне дают их, предпочитаю спать, не жить настоящей жизнью. Даже хотя я и не доверяю доктору Уоррен — ни капельки — я взяла таблетку, которая лежала у нее на столе, когда зашла. Когда я прохожу лечение, мне легче вспоминать прошлое, как будто лекарство помогает мне четче прицелиться. А когда я в своих мыслях вместе с Джеймсом, я больше не так одинока.

– Мне сегодня не очень хочется разговаривать, - говорю я, желая сохранить свои мысли при себе.

Она вздыхает.

– Понятное дело. Но мне просто интересно узнать о вас двоих. Он вызывает у тебя такую злость.

– Да нет же, - сразу говорю я.
– Он — единственный, кто меня еще волнует.

– Но ты злишься.

– Потому что вы забрали его. Вы изменили его.

– Я этого не делала. Джеймс был в другом учреждении. Но мне удалось просмотреть его карту.
– Она понижает голос.
– Там говорится, что Джеймс пытался покончить с собой в Программе. Неужели ты хочешь, чтобы Джеймс был мертв?

Ее слова рассекают меня надвое и я ошеломленно касаюсь груди. Джеймс пытался покончить с собой? О, Господи, от мысли об этом, всего лишь от мысли, у меня по щекам текут слезы.

– Нет, - шепчу я, - я не хочу, чтобы он умер.

– Это хорошо, Слоан, - отвечает она, как будто что-то для нее прояснилось.
– Именно так ты и должна реагировать, когда кто-то хочет покончить с собой. Теперь расскажи мне о Джеймсе. Тебе от этого станет легче, обещаю.

Я всхлипываю, кладу руку на лоб и думаю о нашей с Джеймсом жизни.

– Я раньше избегала его, - начинаю я, расслабившись от лекарства.
– Он был у нас дома с Брейди, а я тихо уходила из комнаты или просто притворялась, что его там не было. Несколько раз он спрашивал, все ли со мной в порядке, но я не могла смотреть ему в глаза после того, что случилось в лагере. Брейди сказал мен, что я вела себя странно.
– Я тихо смеюсь и опускаю руку, припомнив лицо, которое было у Брейди, когда он это говорил.

– Через несколько недель, - продолжаю я, - Джеймс стал волноваться. Он даже заплатил Брейди пять баксов, чтобы он позвал меня к ним в комнату. Я подумала, он надо мной шутит, но когда я вылетела из комнаты, все изменилось.

– Как?
– спрашивает доктор Уоррен.

– Джеймс пошел за мной наверх, сказав моему брату, что хочет извиниться. Когда он постучал в дверь, сначала я не хотела его пускать. Но он сказал «пожалуйста».
– Я улыбаюсь, оттого, что все еще слышу его голос у себя в голове. Слышу, как тихо, как настойчиво его слова колотили в мое сердце.
– Даже тогда я не смогла отказать ему.

Я жду, чтобы рассказать доктору Уоррен остальное, жду, пока лекарство разольется по венам, окутает меня спокойствием. Я хочу рассказать ей все. Но сначала я вспоминаю это для себя самой, ищу свое безопасное место в Программе.