– Вы заставите меня?
– спрашиваю я. Даже хотя я все время знала, что происходит, знала, что я в Программе не по своей воле, мысли о том, чтобы меня снова ограничивали физически, достаточно, чтобы я запаниковала.

– Это лечение, - говорит доктор Уоррен.
– Думай об этом, как об антибиотике. Нам нужно вылечить вирусное заболевание, и потом ты будешь свободна от него. Примешь таблетку и пойдешь домой, Слоан. Все очень просто.

Я думаю о том, чтобы поспорить, побороться и выйти отсюда. Но вне этого кабинета нет ничего, кроме ослепительно белых коридоров Программы. Так что я бросаю на доктора злобный взгляд, наклоняюсь, чтобы взять таблетку и, перед тем как выйти, проглатываю ее.

Часть 2. Глава 4

Уже пора обедать, когда за мной заходит медсестра Келл, говоря, что доктор Уоррен отказала мне в просьбе есть у себя в палате. Сестра помогает мне одеться, потому что после сеанса лечения меня все еще мутит. С тех пор, как я оказалась в Программе, я не знаю, был ли такой момент, когда я ясно соображала.

Пока мы идем в столовую, сестра Келл держит меня за руку, и движение вокруг помогает мне немного проснуться. Я пытаюсь вспомнить события этого дня, но все словно в тумане.

– Перестаньте пичкать меня лекарствами, - говорю я.
– Они слишком сильные.

Сестра Келл, кажется, обеспокоена.

– О, дорогая. Конечно, я обязательно передам это доктору Фрэнсису. Может, он уменьшит тебе дозу.

– Ага, - говорю я и теперь, когда я могу стоять самостоятельно, отнимаю свою руку.
– Уверена, она так и сделает.

Я отворачиваюсь и иду к линии раздачи, смотрю на разные блюда, выставленные на подносах. Я не хочу есть. Не хочу разговаривать. Чего я хочу взять этот поднос и начать все крушить, но я знаю, что это не ускорит мое возвращение домой.

– Ты будешь есть, или ты голодаешь?

Я поднимаю глаза и вижу, что у моего стола стоит с подносом парень из комнаты отдыха, тот, кто дал мне соленую палочку.

– Голодаю?

Он пожимает плечами.

– Тут это довольно часто случается.

Я оглядываюсь вокруг и вижу, как несколько пациентов просто ковыряют еду пластиковыми ложками. В этом есть смысл, думаю. Если нет желания жить, зачем есть?

– Как я могу отказаться от такой вкуснятины?
– бормочу я, глядя к себе в тарелку. В тарелке — куски мяса с пюре в соусе, на гарнир - брокколи, а еще — апельсиновое желе.

Парень смеется.

– Так ты любишь пошутить? Это радует. Не возражаешь, если я сяду?

Мне на самом деле все равно, так что я просто пожимаю плечами. Парень пододвигает стул и тяжело вздыхает.

– Меня зовут Риэлм, - говорит он.

– Риэлм?
– я смотрю на него.

– Майк Риэлм, но все зовут меня просто Риэлм.

– А я могу называть тебя Майк?

– Не-а.

Мои губы изгибаются в улыбке, но сразу же я стираю ее с лица.

– Иногда это можно, - говорит Риэлм, беря с тарелки рулет и макая его в пюре.
– Твое лицо не разобьется, если ты улыбнешься.

Я оглядываю его. Волосы у него в совершенном беспорядке, но теперь я вижу, что это его стиль. Розовый шрам у него на шее резко выделяется на коже, и под глазами у него все еще есть круги, как будто он был тут очень долго. Но он прикольный, я уверена, что при обычных обстоятельствах так и есть.

– Если я улыбнусь, они решат, что заполучили меня.

Риэлм делает паузу перед тем, как ответить.

– А это плохо? Хочешь остаться тут?

– Нет. Но я также не хочу, чтобы они победили.

– Ай, сладенькая. Тебе нужно решить, чего ты хочешь больше, если ты планируешь вернуться домой.

Он откусывает и медленно жует перед тем, как снова заговорить со мной.

– Как тебя зовут?
– говорит он.
– Я пытался украсть твою карту, но меня застукали.

– Ты пытался украсть ее?

Он кивает, как будто гордится этим.

– Меня зовут Слоан Барслоу, но ты можешь звать меня Слоан.

– Я не могу называть тебя Барслоу?

– Не-а.

– Ну ладно.

Риэлм замолкает и молча доедает свою еду, пока я ковыряюсь в своей.

– Если будешь есть больше, - говорит он, вытерев рот бумажной салфеткой, - лекарство не ударит тебя так сильно. Полагаю, поэтому они так тебя накачали. Чтобы держать тебя под контролем.

– Принимая во внимание то, что я не могу вспомнить большие отрезки времени, ты, наверное, прав.
– Я кладу в рот уже остывшее пюре.

– Таблетки какого цвета ты принимаешь?
– спрашивает он, облокотившись о стол.

– Красные — до сеанса лечения, желтые — после.