– Это точно. Жить все хотят.

– А ты к чему спрашиваешь? На большой объект замахиваешься? Так мы такое дело пока не потянем.

– Верно. – Спорить с сержантом я не стал. – Но тут ключевое слово «пока». Поэтому на всякий случай интересуюсь. Кстати, раз об этом заговорили, ты не можешь про ИИ побольше узнать?

– Как?

– Свяжись с нашими бывшими сослуживцами из «Центуриона», кто на «Соноре» и «Табаско» осел. Пусть расскажут, что и как.

– Можно попробовать.

– Попробуй. – Минуту мы молчали, и я задал Валееву новый вопрос: – Сержант, а ты чего остаться решил?

Валеев шмыгнул носом, посмотрел на пролетающие мимо пейзажи и сказал:

– Решимости не хватило.

– В смысле?

– В прямом. Я свой уровень знаю. Хороший боец и неплохой наставник, но мне трудно самому принимать какие-то серьезные решения. Всю жизнь я шел за кем-то и от этого отталкивался. В армию попал случайно, потому что дружок на авантюру подбил. Потом в наемниках так же оказался. Дальше служил и деньги на старость и собственный угол копил. Затем на Аякс за Риорданом пошел, а теперь за тобой двигаюсь. И вроде бы понимаю, что хочу покоя, а потом думаю – ну и куда я подамся? На родной Аль-Хазр в Арабском секторе? Так моих родных там нет, скончались родители. Куда-нибудь на столичную планету? Но меня там никто не ждет. Вот поэтому и остался.

– А ты кем раньше был? До того как в армию подался.

– Фермером.

– Ну и в чем проблема? Оставайся здесь. Возьми кусок земли, подпишись на программу, женись на фермерской дочке и работников найми. Будет дом, семья, дети.

– Подумать нужно.

– Дело твое. Думай. Я только совет дал.

За разговором доехали до владений Карлито Мэя и остановились. На перекрестке обнаружили свежие следы от колес, легковушка на пять-шесть человек. Недавно, не доезжая до фермы, остановилась, развернулась и уехала. От обочины следы, три человека ушли в «зелёнку». Не далее как три-четыре часа назад. Значит, боевики рядом.

Поехали дальше. На въезде в усадьбу нас встретил один из сыновей Мэя, кажется, Паша, а вскоре перед нами предстал сам хозяин, который всплеснул руками и стал жаловаться:

– Вы говорили, что на нас никто не нападет, а теперь пять коров пришлось на мясо пустить. Что же это делается? Я требую соблюдать наш договор. Мы скотину в поле не выгоняем и сами не выезжаем. Убыток сплошной…

Карлито Мэй изливал на меня потоки своего негодования, а я осмотрелся и прикинул, откуда лучше всего вести обстрел пастбища. Потом подумал, что из лесу усадьбу и дорогу не видно, они прикрыты холмом, и спросил фермера:

– Люди Петруся появлялись?

– Да. Позавчера. Но мы их прогнали.

– Они угрожали?

– Как водится.

– Из чего коров отстреливали?

– Из винтовок. Расстояние метров двести пятьдесят.

– Винтовки с глушителями?

– Нет.

– Сколько выстрелов было?

– Около сотни.

– А попаданий сколько?

– Семнадцать.

– В лес после обстрела ходили?

– Нет.

– А собак, – я посмотрел на цепных псов возле дома, – пускали?

– Тоже нет.

– Понятно. – Я посмотрел на сержанта. – Сдается мне, что вредители как раз на позицию выходят.

– Наверняка. – Сержант ухмыльнулся.

– Поищем их?

– Я не против.

Похоже, Мэй хотел что-то сказать, но я его оборвал:

– Слушай меня, уважаемый Карлито. Сейчас мы пойдем в лес, а ты выгоняй коров в поле. Как приманку, может пригодиться.

Фермер посопел, но согласился:

– Ладно.

Мэй сделал, что я ему велел, и, когда стадо оказалось на пастбище, мы с сержантом, обойдя усадьбу кустами, вошли в чащобу. Конечно, мы действовали спонтанно. Но противник дрянь, типичные ссыльнопоселенцы, то есть городские гопники и трущобные варвары. Другое дело, если бы довелось столкнуться с бойцами Руди Штайнера или наемниками. Но такие люди если бы желали навредить фермерам, то действовали бы более жестко и не стали бы зря жечь патроны. Так что наше решение было правильным.

Мы тихо двигались по опушке леса. Торопиться не надо. Медленно и спокойно, шаг за шагом, преодолели четыреста метров и вышли к первой лежке, которая осталась со вчерашнего дня. Примятая трава, кругом гильзы от старой магазинной винтовки «Маркс» калибра 7.62 мм и несколько окурков. Явно не профессионал работал. Наши выводы подтвердились, и мы двинулись дальше.

Однако прошли всего метров двадцать и, оказавшись над узкой расщелиной с родником, замерли. Внизу, у воды, кто-то был. Мы уловили шепот и переглянулись. Я указал сержанту налево, где была тропинка, а сам встал на краю расщелины и прислушался. Голоса были знакомые, это оказались люди Бронфмана, с которыми мне довелось столкнуться в гостиничном баре. Таких шнырей не жалко, но я не торопился. Был бы реальный бой, то пульнул бы вниз гранату, и все, а поскольку имеется только экономическое преступление, то и реакция соответствующая. Поэтому возьмем ссыльнопоселенцев живьем, поговорим с ними и посмотрим, как дальше поступать. Ведь можно сдать их властям, и Бронфман умоется слезами, а можно на него самим выйти и получить с главаря нечто стоящее, например услугу. Но об этом потом. Пока дело.

Я раздвинул кустарник и прислушался. Судя по звукам, ссыльнопоселенцы собирались выдвигаться. Пора. И тут я услышал посвист сержанта:

– Фью-ить!

Сигнал. Люди подо мной замерли. В прицел шлема они были видны очень хорошо. Три ярких пятнышка в тени. Нормально.

Прыжок. Я упал на одного боевика, и он охнул. Ноги спружинили, и я врезал прикладом автомата в голову второго. После этого хотел и третьего достать, но его сделал сержант, который навалился на противника со спины.