— Надеюсь, что вы правы, — сдалась я. — Надеюсь, что придут большие сильные дяди, потушат пожар, найдут убийцу и на мне женятся.

— Все? — наивно спросила Настя.

— Я выберу.

Никита внес Анюту на руках. Она была почти в обмороке, но злобный взгляд на меня все-таки бросила, не удержалась. Парни так же хмуро пришли оттуда, как и пошли туда. Степан с наслаждением наблюдал за Никитой и Анютой, и с еще большим наслаждением — за мной. Антон рассматривал всех, не делая предпочтений.

Никита опустил девушку на диван, и даже сбегал, принес ей водички. Суетится-то как! А взгляд! А поза! Уж не влюбился ли? Жалко парня. Если даже пока и не влюбился, то питает большие надежды и на продолжение отношений и на взаимность. Нет, все-таки в двадцать пять лет надо быть умнее.

Анюта не сводила с него томного взора, держала его руку двумя своими ручками с наманикюренными пальчиками, почти до ногтей унизанными колечками с явно драгоценными камушками. Изображала из себя трепетную лань, при этом так на меня смотрела, что хоть прячься. Она серьезно думает, что я умру от ревности? Вот и нет, не угадала, я умру от чего-нибудь другого, желательно от старости.

Лакей Тузик, войдя в дом, сразу проверил наличие и содержимое корзинки, которая стояла под столом. Видимо, именно туда Елена сгрузила принесенное им столовое серебро, потому что фарфор с хрусталем не выжили после падения хоть и на деревянный, но все-таки твердый пол. Пусть только попробуют взыскать с меня стоимость разбитого. Целым осталось только серебро, которое Тузик со вздохом облегчения и обнаружил в корзине. Да, точно, и оно даже помыто. Сделала это Елена, как я понимаю, вовсе не для того, чтоб угодить миллиардеру, а чтобы еда на столовых приборах не завоняла и не испортила воздух в ее доме.

Как полное имя у Тузика? Тарас? Не буду спрашивать.

Хуже всех вел себя охочий до адреналина недоверчивый Феликс Филиппович. Он вернулся с таким невменяемым видом, что как бы его прямо тут инсульт не сразил. А то жарко, нервно, и возраст у него кризисный.

— Нет, ну надо же так попасть, именно теперь! Вот чувствовал, что не надо сюда ехать!

Да, милый, твой ангел-хранитель не дремал, предупреждал, надо было его послушаться. Вот теперь страдай. Меня, кстати, если честно, тоже внутренний голос предупреждал, чтобы не тащилась никуда, а посидела дома. Теперь тоже мучаюсь.

— Я даже подумать не мог, что он знаком с Марецким! С самим Марецким. Не увидел бы своими глазами — никогда бы не поверил. Неужели… Хотя все возможно.

С кем? Это я подумала, а Елена спросила вслух.

— С Марецким, — ответил ей Наполеон, даже не поняв, кто и о чем его спрашивает. Он метался от дверей до стола и обратно, и не мог найти себе место. Сел бы, а то мелькает пред глазами, голова уже закружилась. — Дмитрий Семенович Марецкий. Что же это такое…

Вот и мне интересно, но я еще не догадалась. Елена, не теряясь напрасно в догадках, банным листом прилипла к миллиардеру.

— Откуда вы знаете, что они знакомы?

— Ты что, не видела фотографии в рамочках на стенке у двери?

— Видела, конечно. Когда-то…

Я их тоже видела, но кто на такие фотографии обращает внимания, если там нет знакомых лиц? Я не знала никого из людей на фотографиях, Елена когда-то говорила, что тоже не знает, но дед гордится знакомством с ними. Есть люди, которые коллекционируют фотографии «я и знаменитость». Вот любительница техники Настя как-то для смеха сделала фотографии — она с президентами всех стран (ныне живыми и покойными). Было весело эти фотографии рассматривать. Значит, наблюдательный миллиардер не хлопнулся в обморок, как сопровождающая его Анюта, а при свете фонариков осмотрел все детали интерьера. Молодец. И чем нам теперь грозит эта его наблюдательность?

— И кто же такой этот загадочный Дмитрий Семенович Марецкий? — не прекращала вопросы Елена.

— Если коротко, то ювелир.

— А если не коротко, а длинно?

— Эти знания для тебя лишние, поверь.

Елену ее ангел-хранитель тоже о чем-то таком предупредил, и она захлопнула рот.

А мои планы на то, что нас отсюда увезут, рассеивались как дым над торфяниками. Очень уж нехорошо Наполеон смотрит на Елену.

— Это, значит, твой родственник? Который труп за стеной?

— Был.

Наполеон перестал метаться по чужому дому, вышел на улицу, сильно хлопнул дверью, которую лакей подобострастно придержал. Нам стало слышно, что миллиардер уже с кем-то разговаривает на очень повышенных тонах. Наигрался в адреналин и героизм, теперь зовет на помощь. И связь нашлась, и телефон заработал.

— Да, я именно здесь! А мне все равно, как ты это сделаешь! Знать ничего не хочу! — уже орал Феликс Филиппович. — Чтоб сейчас же! Хоть как! ЖДУ!!!

Я тоже жду. Чуда. Только чудеса пока не в мою пользу.