— Бросай мне кулон!

Я сразу, не пытаясь схитрить, положила кулон в протянутую руку. В этот же момент Антон получил сильный удар по голове сзади. Сознание не потерял, места для замаха у его противника недостало. Зато убийца, держа в одной руке кулон, в другой — Настю, сразу оценил, что для него в критической ситуации дороже, и оттолкнул от себя девочку, сжав кулон в руке. Нож из другой руки вывалился на пол.

— Ах, ты ж, мразюка, с ножом на девок! — возмутился Данилыч, снова замахиваясь шершавой доской. Их у крыльца несколько штук лежало. Пригодились.

Антон в драку не полез и удара ждать не стал — шмыгнул на улицу. Он после побоев не в форме, а то бы Данилыч ему не соперник.

— А я подхожу, смотрю, этот гад одной девке ножом грозит, а у другой цепочку с цацкой отбирает. Дай, думаю, проучу гада, чтоб неповадно было!

На веранде светло, а на улице темно. Он с улицы нас видел, а мы его нет. Я рада. Настя пока еще не в себе, потом порадуется.

— Сейчас я его догоню, от меня не сбежит, я окрестности знаю!

Данилыч с доской растворился в дыму.

Все закричали. Настя громко ревела, Елена обнимала Настю. Наполеон ругался, что клад уплыл из его рук, ему вторила Анюта. Степан пытался выяснить, что теперь будет. Никита успокаивал Анюту. Тузик подобрал с пола серебряный нож, вытер, и заботливо вернул в корзину.

Я вытащила аптечку и заклеила ранку на шее девочки пластырем. Царапина оказалась маленькая — нож был тупой. Повезло.

Наши голоса вдруг перекрыл шум.

— Наконец-то! — обрадовался Наполеон.

Я прислушалась, и решила, что нам повезло опять. Вертолет. Как он только приземлится в такую погоду? Но, похоже, приземлялся где-то рядом.

— Уходим отсюда, — сказал Наполеон.

Тузик подскочил, подхватил корзинку. Анюта потянула за собой Никиту, Степан не отставал.

Елена с Настей тоже встали с дивана, где девочка рассказывала, как ей было страшно, а сестра гладила ее по головке и успокаивала.

— Куда это вы собрались? — осадил их миллиардер.

— То есть? — не поняла я.

— Они хозяйки этого проклятого дома с трупом, пожаром, убийцей, и Марецким в друзьях?

— Это что-то меняет? — опять не поняла я.

— Они мне не нужны, — сказал, как отрезал Наполеон.

— Что значит не нужны? — спросила Елена.

— Это значит, что вы остаетесь здесь, я вас с собой не беру, мне проблем не надо. А от вас будут проблемы.

— Это вы так пошутили? — не поверила я.

— К тебе это не относится, ты идешь со мной. Предложение насчет сауны и камина в силе, — свое приглашение он не забыл. Только мне оно не нужно.

— Нет, спасибо. Я остаюсь.

— Здесь? На пожаре? Сгореть решила?

— Так значит, вы все-таки признаете, что оставляете людей в опасности на пожаре? И что мы можем здесь сгореть? — зло уточнила я.

— Это как бог захочет, — подмигнул нам Наполеон. — Если кто-то решил остаться с ними — пожалуйста. Остальные — за мной!

Он решительным шагом покинул дом. Лакей с корзиной — следом. Степан с наглой улыбкой послал нам воздушный поцелуй, глумливо сказал «пока, милые» и ушел. Никита, пряча от меня глаза, шмыгнул за дверь. Анюта вышла последняя, припечатав нас фразой: «Ну что, получили, дворняжки!».

— Неужели парень не может расстаться с девушкой как-то по-человечески? Сказать, например, давай останемся друзьями? — задумчиво сказала я. — Ладно, жениться не хочет, но попрощаться-то надо? Или нет? Ну хоть один звук из себя выдавить!

С улицы донесся вопль Никиты.

Настя подскочила, выбежала на улицу, но почти сразу же вернулась.

— Никита упал в куст крыжовника. Тот, который Миля весь день поливала. Там сыро и тропинка скользкая. Никита поскользнулся и упал. Больно ему, наверное. Еле ушел. А Анюта сказала: не запачкай меня.

— А мне его не жалко! — вскочила Елена. — Он мерзко поступил по отношению к Миле!

— Он мне ничего не обещал, — напомнила я, но подруге было уже все равно.

— Кругом враги! Деда убили! Сестру чуть не покалечили! Клад украли! Не женились! Нахамили и на пожаре бросили!

Шум вертолета удалялся, пока не стих. Тут мы поняли, что все плохо.

— Надо натаскать воды поближе к дому, готовимся к пожару, нас спасать некому, — мрачно сказала Елена.

— Подождем еще немного. Земля вокруг дома и так сырая, — напомнила я.

Мы побродили по дому, проверили, все ли в порядке на первом и втором этажах, принесли в дом несколько ведер воды и сели рядышком на диван.

В тишине и темноте, так как погасли почти все лампы, было очень страшно. Никогда не думала, что окажусь в подобной ситуации на знакомой с юности даче подруги.