Шрифт:
«А может, он пройдет мимо? — металась в голове мысль. — Решит, что обознался, и направится дальше?..»
— Точно ты, — раздался знакомый голос буквально за спиной. — Твою походку я не спутаю ни с чьей.
— Как и я твою…
И она обернулась, набрав предварительно полные легкие воздуха.
— Привет, — сказал он, скупо улыбнувшись.
Перед тем как ответить на приветствие, она окинула быстрым взглядом его лицо, не понимая, что в нем изменилось…
— У меня новый нос, — как будто прочитал ее мысли Дато.
— А у меня старый, — ляпнула Маша.
Улыбка его стала шире. Еще секунда, и она превратится в ту самую, детскую, от уха до уха. И на щеках образуются складочки, похожие на завитушки.
— Извини, забыла поздороваться, — пробормотала Маша, отводя взгляд.
— Не думал, что ты все еще тут…
— Я не все еще тут, — поправила его она. — Только две недели.
— А я второй день. Поразительно, правда?
— Что именно?
— Что мы с тобой недавно приехали в город и уже встретились.
— Тбилиси — город маленький, — пожала плечами Маша. — Хоть и большой… — Это было на самом деле так. В Тбилиси все знали всех и, что самое удивительное, все со всеми встречались рано или поздно. И это при том, что численность населения перевалила за миллион.
— Как ты? — просто спросил он.
— Хорошо, — так же просто ответила она.
— Выглядишь потрясающе… — Маша никак не отреагировала на его комплимент. Надо было сказать что-нибудь, хоть «спасибо», но она молчала и чувствовала себя полной дурой. — Где жила до этого?
— В Москве.
— Надо же. Я тоже. Но там мы почему-то ни разу не встретились. Хотя Москва тоже маленький город, хоть и очень, очень, очень большой.
— Ты извини, но мне идти надо, — выдавила из себя Маша.
— Позволь провожу? Ты куда направляешься?
Она ткнула в здание академического театра.
— Опять хочешь записаться в драматический кружок? — усмехнулся Дато.
— Меня уже записывали один раз. Теперь взяли в труппу.
— Поздравляю.
— Спасибо. Я пойду.
И она двинулась по направлению к театру. Давид вместе с ней.
— А ты куда идешь? — поинтересовалась Маша.
— На встречу с одним человеком. — Он покосился на нее. — Не спросишь, как Зура? Или знаешь — как?
— Соседка, Ирма, ты ее наверняка помнишь, сообщила сегодня, что он грузчиком работает и… пьет.
— Не соврала.
— Жаль. Он очень талантлив.
— Ты тоже…
И она вспыхнула. Возможно, он не имел намерения задеть ее, но Маша по-своему расценила его слова. А именно: «Ты тоже талантлива. Но почему-то до сих пор не звезда театра или кино. Ты — начинающая актриса. Дебютантка. По существу, статистка, ведь на главные роли ты не можешь пока претендовать. А тебе уже за тридцать. А если точнее, под сорок. Когда-то ты тоже подавала большие надежды… Так чем ты лучше Зуры? Только тем, что не пьешь?»
— Прощай, Давид! — выпалила Маша, чуть ли не бегом достигнув крыльца.
— Постой…
— Прощай, — повторила она и скрылась за дверью.
Глава 4
Отец гневно уставился на Машу и переспросил:
— Что ты сказала?
— Я люблю Давида, — едва слышно повторила она.
— Этого башибузука? Да ты с ума сошла? Или как у вас, молодых, говорят? С катушек слетела?
Маша опустила голову. Она сидела на диване, смиренно сложив руки на коленях. Отец нависал над ней, упершись кулаками в журнальный столик. Мама стояла в стороне. Через плечо было перекинуто полотенце. Его краем она протирала тарелку, которая давно была сухой.
— Я запрещаю тебе, Мария, встречаться с этим башибузуком! — рявкнул отец.
— Перестань его так называть!
— А как прикажешь? Рыцарем без страха и упрека? Он головорез, Мария!
— Нет, он не такой!
— Мать, скажи ты! — воззвал он к жене.
— Доченька, мы желаем тебе только счастья… — начала та.
— Тогда дайте мне свободу! — воскликнула Маша и вскочила. — Сейчас она для меня синоним счастья!
— Чтобы ты себе испортила жизнь?
— Моя жизнь, имею право портить!
— А о нас с отцом ты подумала? — с горечью проговорила мама. — Твои ошибки — наша боль. Ты хочешь разбить наши сердца?
— Мамочка… — Маша рухнула обратно на диван и заплакала. — Я люблю вас, но вы поймите… Я и его люблю! Что мне делать? Выбирать между вами и им? Разорвать сердце пополам?