— Нет, спасибо.

— С тортом.

Маша покачала головой. Мама, вздохнув, удалилась. Если дочка отказывается от сладкого, значит, дела плохи.

Торт был именинный. С курагой, черносливом и взбитыми сливками. Огромный, красивый и невероятно вкусный. Его преподнесла Маше на шестнадцатилетие соседка-кондитер. Праздновали позавчера. Отметив его в кругу семьи, именинница убежала, чтобы отметить день рождения с подружками. Мама хотела, чтобы те пришли к ним в дом, да еще Зура, но Маша сказала, что хочет сделать все по-взрослому. То есть без родителей. Ей все же шестнадцать — совершеннолетняя.

— Только обещай, что не будете выпивать, — попросила мама.

— Ты же позволила мне фужер шампанского за столом?

— Дома, пожалуйста. Но не за его стенами.

— Хорошо, мамочка, обещаю.

— И не объедайся пончиками, а то опять щеки обсыплет. Вы ведь в ресторан у телевышки пойдете?

— Да. И я буду есть хачапури. Сладким я и дома объелась…

Она на самом деле не собиралась выпивать и лакомиться пончиками. С подружками, впрочем, встречаться тоже не планировала. Они чисто символически отметили ее день рождения заранее. Забежали после занятий в кафе и до отвала наелись мороженого. Маша угощала. День своего рождения она намеревалась отметить с любимым. И не в ресторане, а на природе.

Они договорились поехать на Казбеке-2 к тбилисскому морю (водохранилищу) и устроить пикник. Для него было уже все подготовлено. И корзина с продуктами, и плед, и уголь со спичками, чтобы костер развести.

— Во сколько тебя ждать? — крикнула мама из кухни. Маша в это время торопливо обувалась в прихожей. Она уже опаздывала.

— Не знаю, ма! Я постараюсь не очень поздно вернуться.

— В одиннадцать?

— Да ты что? Это же детское время…

— Хорошо. В двенадцать. Но не позже.

Маша мысленно застонала. Сейчас уже семнадцать пятьдесят. То есть у них всего шесть часов!

Она выскользнула за дверь и поскакала по ступенькам вниз. Стук в сердце, в ушах, дрожь в коленках, в руках, томление в душе и лоне. Сегодня она займется с Дато любовью! И это будет лучший подарок на день рождения.

Он уже ждал ее в назначенном месте. Сидел на мотоцикле, широко расставив ноги в грубых башмаках, и грыз чурчхелу. Грузинские мужчины, в том числе подростки, почти поголовно курили. Дато — нет. И Маше это очень нравилось. Ее папа не страдал этой вредной привычкой, а именно он был ее идеалом. К тому же целоваться с парнем, от которого несет табаком, наверное, не очень приятно.

— Я уж боялся, что ты не вырвешься! — воскликнул Дато. — С днем рождения! — И смачно поцеловал ее в губы.

— Ничего не забыл? — Она имела в виду вещи, предназначенные для пикника.

— Ой, а ведь правда… забыл!

Маша посмотрела на него с упреком. У них всего шесть часов, и они не могут разбазаривать драгоценные минуты на заезд к нему домой за забытыми вещами.

— Закрой глаза, — услышала она.

— Что?

Дато красноречиво накрыл подушечками пальцев свои веки. Показывая, чего просит от Маши.

Она зажмурилась.

— Не подглядывай, — предупредил Дато. Маша услышала шуршание, затем почувствовала прикосновение к шее. Он что-то вешает на нее? — Все, теперь можно!

Маша открыла глаза, достала зеркало и увидела в нем свое отражение. Шею обвивала золотая цепочка. Длинная, тонкая, закрученная в жгут. И на ней висела небольшая, усыпанная камешками подвеска в форме ключика.

— От моего сердца, — сказал Давид. — С днем рождения еще раз.

— Дато… — только и смогла вымолвить Маша.

— Не нравится? — напрягся он.

— Очень нравится, но…

— Я долго искал именно такую. Чтоб и со значением, и камни подходящие.

— А что это за камни?

— Гранат и искусственный сапфир. Ты — Весы. И это твои камни по гороскопу.

— Ты же в них не веришь.

— Зато в них веришь ты.

— Спасибо тебе огромное… Но…

— Опять «но»?

— Это же дорого, Дато! Где ты взял деньги?

— Тебя это не должно беспокоить…

— Как же не должно? А если ты, чтобы купить подвеску, совершил что-то противозаконное?

— Значит, будешь сушить сухари и отправлять их мне в тюрьму, — как всегда, отшутился Давид. — Мешками! Потому что поесть, как ты знаешь, я люблю…

— Перестань, пожалуйста, зубоскалить! Я серьезно с тобой разговариваю…

— Деньги я заработал честно, — отчеканил он. — И если ты будешь продолжать меня допрашивать, я развернусь и уеду.

— Прости, — прошептала она. — Просто я очень за тебя переживаю. — И бросилась ему на грудь. Какая она дура! Человек старался, готовил для нее подарок-сюрприз… а она?