Джереми, разумеется, понимал, что отцу необходимо исчезнуть. Нельзя было допустить, чтобы его арестовали или убили. Если змее отрубить голову, она погибнет. Если не станет Карла, вся его борьба окажется напрасной. Вот почему он не оспаривал отцовское решение, не умолял остаться, не просил доставить в больницу, где его могли бы спасти. Свою судьбу Джереми встречал как истинный крестоносец — с открытым забралом.

И все же, когда Карл вручил ему пистолет с одним патроном, в его глазах стояли слезы — зрелище, без которого главарь «рейнджеров истины» предпочел бы обойтись. В Джереми определенно была жива сентиментальная жилка, доставшаяся ему от матери и проявлявшая себя в самый неподходящий момент — тогда, когда Карлу было неудобно или некогда его утешать.

Так было с Флорой в Голденбранче. Она продолжала рыдать даже после того, как они оказались в безопасности, так что Карлу казалось — она никогда не заткнется. Так было, когда он прервал их совместные канадские каникулы. Тогда Флора и Джереми плакали уже вдвоем, и ему хотелось их придушить. История повторилась, когда Джереми в последний раз навещал мать в их лесном доме. Прощаясь, оба заплакали, и Карл едва сдержался, чтобы на них не наорать. Он вообще терпеть не мог «сырости» в любом виде. Сожаления и жалобы Карл считал пустой тратой сил и времени. Если хочешь чего-то достичь, надо бороться, а не лить слезы. «Иди к своей цели вопреки всему и делай то, что должен. Сантименты — для слабаков» — вот чем он руководствовался всю свою жизнь.

Именно так он собирался поступить сейчас.

Уехав с Сент-Нельды, Карл оставил машину Берни на парковке и пешком отправился туда, где в платном гараже стоял его запасной автомобиль. Он был уверен, что его еще никто не ищет. Главная опасность грозила ему только после наступления темноты, когда Карл очутился на неспокойной городской окраине. Прихрамывающий старик мог показаться местным хулиганам легкой добычей, но ему повезло — до платного гаража он добрался без приключений.

Гараж был старым — ни камер наблюдения, ни чрезмерно любопытных служителей. Карл подсоединил аккумулятор, который держал отключенным во избежание саморазряда, потом сел в кабину. Мотор завелся с пол-оборота, и вскоре Карл, негромко подпевая настроенному на ретроволну автомобильному приемнику, уже пересекал границу Южной Каролины.

Снятый с колес кемпер [44] «Эйрстрим» выпуска пятидесятых годов был спрятан сравнительно недалеко от лесной хижины. Карл уже давно купил его у одного разорившегося рыболова-промысловика, который уезжал на Средний Запад доживать век со своими взрослыми детьми. Рыбак был только рад сбыть старый прицеп глуховатому, прихрамывающему старику, который, по его словам, спасался от дома престарелых, куда грозились запихнуть его неблагодарные дети и родственники. Владелец прицепа, и сам опасавшийся чего-то подобного, посочувствовал, взял наличные, подмахнул купчую и уехал.

За прошедшие годы «зализанный» алюминиевый корпус «Эйрстрима» потемнел и почти наполовину врос в землю. Разросшиеся кусты и лианы оплели стены и крышу, что позволяло надежно укрыть прицеп от посторонних взглядов, хотя в этих безлюдных и диких местах посторонних почти не было. Сюда не забредали даже охотники, поскольку эта часть леса считалась чем-то вроде заказника живой природы.

Карл, правда, опасался, что за много лет прицеп могли обнаружить бездомные, вездесущие подростки или любители ширнуться, однако этого не случилось. Когда после своего отъезда с острова он добрался до места, где стоял «Эйрстрим», тот был пуст. Воздух внутри был спертым, сухим, пахло в прицепе не слишком приятно (старой пластмассой, пылью и нагревшейся на солнце резиной), но Карл этому только обрадовался, так как это служило еще одним доказательством того, что за время его отсутствия здесь никто не побывал. Проветрив прицеп, он провел в нем почти сутки и только потом отправился в хижину, где ждал его Джереми.

Эти сутки Карл потратил, чтобы привести прицеп в порядок, так как интуиция подсказывала ему: скоро он может понадобиться.

Интуиция, как всегда, его не обманула. Появление в Саванне ненавистного агента Хедли предвещало очередное обострение их почти сорокалетней незатихающей борьбы. Больше того, впервые за эти четыре десятилетия Карл и Хедли оказались в одном и том же месте в одно и то же время. Это не могло быть простым совпадением, похоже, настал решающий момент.

За последние семнадцать лет Карл не совершил ни одного преступления, которое ФБР могло бы приписать ему. Однако, как выяснилось, за это время агент Хедли не отказался от своих поисков, не вышел в отставку, не сделался ленив или тяжел на подъем. Он постарел, но не поглупел и по-прежнему был смертельно опасен. Попытка ликвидировать его не удалась. Больше того, если верить сводкам новостей, Хедли успешно поправлялся после огнестрельного ранения. Скоро он снова выйдет на охоту, и тогда…

Порой Карла посещали нехорошие предчувствия. Похоже, развязка приближалась, а вопрос, кто возьмет верх в этом последнем противостоянии, так и оставался открытым. Но главарь не собирался опускать руки и готовился к решающей схватке со своим упорным и хитрым противником. Чтобы наверняка одолеть Хедли, Карл должен был ударить первым, и он уже знал, что и как нужно сделать. Вчера, навсегда попрощавшись с сыном, Карл добрался до своего прицепа и несколько часов обдумывал последние детали, а потом начал подготовку.

Для начала он привез в «Эйрстрим» консервы, полуфабрикаты и продукты длительного хранения, воду в пластиковых бутылках, бумажные полотенца, салфетки и другие мелочи. Несколько комплектов самой разной одежды, необходимой для маскировки, Карл приобрел уже давно и хранил в контейнере на одном из платных складов вместе с другими полезными вещами. Теперь эти запасы могли ему пригодиться.

Когда все было готово, Карл тщательно выбрил голову, так что она стала голой как бильярдный шар. Заодно он сбрил и брови. С ресницами особых проблем не возникло — они и так были достаточно редкими и почти бесцветными.